После этого высказывания Хеля поймала себя на мысли, что ей даже жалко колдуна. Ведь только глубоко несчастный человек, потерявший веру и надежду, может быть настолько злобным.
По бесстрастному выражению лица Иржика судить о переполнявших его чувствах было просто невозможно.
– Я ничего не собираюсь запрещать. А в идее гошпиталей не вижу ничего опасного. Отец, ты зря приехал. По сути, тебе должно быть все равно чем занимается Вита.
Вершминий при этих словах буквально взвился, чуть не опрокинув чашку с чаем себе на свои костлявые коленки. Впрочем, после сегодняшней потасовки одежде колдуна какая-то чашка вряд ли уже сможет сильно повредить.
–Иржий, ты ничего не понимаешь! Её дар могли бы по достоинству оценить в столице. Все приличное общество считало бы за честь попасть к ней на прием! И всё это она променяла на лЕкарство нищих и убогих? Как же все это неприятно, - колдун поморщился и видно от избытка чувств чихнул.
Хеля перевела взгляд на колдунишку младшего. Судя по его бесстрастному лицу, отцовская тирада не произвела на Иржия должного впечатления. Парень пододвинул миску с плюшками себе ближе и, как ни в чем не бывало, макнув очередной кренделек в чай, с видимым удовольствием отправил его в рот. Девушка вобщем-то понимала, что здесь она лишняя и разговор сей её не касается, но и заставить себя пойти в комнату не могла. Ей казалось, что если оставить колдуна без присмотра, то обязательно попробует сотворить ей или её подопечному Серому (так она мысленно назвала дикого волка) какую-нибудь пакость.
– И, наконец, объясни мне, зачем тебе эта дикая зверюга? Вас с матерью ни на секунду без пригляда оставить нельзя! Сразу что-нибудь чудите, - колдун махнул сгоряча рукой и снова чуть не сбил, стоящую перед ним кружку.
Хеля злорадно понадеялась, что хотя бы с третьей попытки, злосчастный чай всё-таки найдет свое пристанище на коленках этого вредного типа.
– Волчище – подопечный Хельги.
Да что же это такое! На Хелю вновь уставили два черных буравчика, от чего виски заломило. С улицы послышался грозный рык.
– Ладно, - произнес Вершминий, - я не собираюсь здесь задерживаться. Иржий, еще раз прошу тебя – вразуми мать. Ибо это переходит всякие границы.
Колдун встал из-за стола, кинул сердито-разочарованный взгляд на Хелю и вышел. В кухне повис туман молчания, разбавленный звуками отдаляющихся шагов.
Выбежав во двор за Вершминием, Хеля успела только разглядеть облачко пыли, оставленное удаляющейся каретой.
– Почему-то мне казалось, что он прилетел на метле…
Иржий, услышав шепот девчонки, хмыкнул. Вот же язва. Волчище же лежал на прежнем месте в тени дерева и лениво поглядывал на Филимистиция. Конь в свою очередь делал вид, что ему все равно чьи-то ленивые взгляды. Все-таки удивительная способность у этой Хельги находить общий язык с разнообразной живностью. Ведь не дал же дикий зверь причинить ей вред. А что учинил его рассудительный брюзга Фили? Пошутил! Таскать девчонку по лесу полночи…
Только все равно остается непонятным, что с ней делать дальше?
И словно прочитав его мысли, девушка произнесла:
– Что ты собираешься делать?
– Что ты имеешь в виду?
– Насколько я понимаю, на твоем попечении теперь оказались два существа с неопределенной судьбой. Некая Хельга, деревенская чудачка, причина не удавшегося сватовства. А также Серый, представитель диких волчищ, усталый, но очень серьезный противник колдунов.
– Портал откроется вновь и доблестным жителям … придется сделать выбор. Таков порядок. Кому-то придется жениться на тебе.
Хельга почувствовала, что вновь заливается предательской краской смущения и стыда.
–Какое благородство и жертвенность придется им проявить! Бедняжки.
Сказав последнее слово приторно сочувствующим тоном, Хельга сделал шаг вперед и оказалась нос к носу с колдунишкой. Иржий вдруг совсем близко увидел её глаза. Оказывается они цвета лета. Только летом вся листва может быть того богатого малахитового оттенка, который как будто до предела наполнен знойным солнцем и чистым звенящим воздухом.
Это была очень злющая листва. В нас Иржию уткнулся палец.
– Зарубите себе на своем всезнающем носу, господин колдун, снова служить посмешищем для кучки растяп, будь они трижды несчастны, не собираюсь!
На лоб ей скользнула короткая взлохмаченная прядь, напоминающая пук соломы. Девушка сердито попыталась её сдуть, но прядка оказалась упрямая – продолжала лезть в глаза и нос. Хельга неожиданно чихнула. А поняв нелепость ситуации, широко улыбнулась.
У Иржика что-то отчетливо тренькнуло внутри и стало почему-то невыносимо жарко ушам.