Прическа Иржия выглядела еще более непосредственно нежели утром, а одежда содержала следы то ли неудачных экспериментов с огнем, то ли намекала на причастность владельца к работе трубочиста. Вита притягивала внимание мягкой улыбкой и легким румянцем. Вершминий был попросту неузнаваем. Куда делась угрюмая складка меж бровей и вечно насупленные брови? Четкие линии строгого костюма сменились небрежностью. Пуговицы рубашки как будто разом взбунтовались, а посему каждая нашла свое, чуждое привычному виду, место – будь то петелька соседки или полная свобода от всякого посягательства.
И вновь на её появление никто не обратил внимание.Ну и пусть. И что ей за дело до чужого счастья? Тем более, что именно она стала провокатором случившегося. И уж понятно, что не должен был волновать равнодушный взгляд колдунишки. А ведь волновал! Ишь ты, уткнулся в тарелку с видом донельзя отрешенным, гад такой, и никак не реагирует на изменения в облике. Сразу захотелось и ленточку сдернуть и в ухо съездить болвану бесчувственному.
«Ну и ладно! Не для вас старалися. А так… для зеркала противного», - Хельга так увлеклась собственными мыслями, что пропустила реплику Виты, а судя по устремленным на неё взглядам, обращалась она именно к ней.
– Что, простите? – предательские пятна румянца не заставили себя долго ждать. «Теперь я выгляжу как мухомор-переросток».
–Хельвига, сын рассказал мне про ваше желания пойти ко мне в ученики. И я буду очень рада такой ученице и помощнице. Но предупреждаю, что работы будет много, тяжелой, нудной и по большей части, грязной. Если сейчас я вас не напугала окончательно и бесповоротно, то через пару дней я заеду за вами, и отправимся в путь. Будьте готовы.
Сказанное Хельвигу разделило на две части, одна из которых была переполнена восторгом от возможности поработать с легендарной Рыжей Витой, а другая – заставляла отчаянно сжиматься сердце от грусти, причину которой Хеля не находила.
– Я буду готова, - это все что она смогла выдавить из растерянного сознания. Вот ведь – мечты склонны сбываться в самый неподходящий момент. А почему собственно не подходящий? Ответ прокрался в голову наглым татем – потому что не хочется ей уезжать из этого чуднОго дома, оставлять здесь Серого, ибо на справедливо полагала, что ей вряд ли позволят его взять с собой, а главное это нежелание расставаться с Иржием. Ну, как эта несуразностьсправится без её пригляда? Ведь вся эта канитель с его якобы уездом была нужна лишь для претворения её плана по воссоединению двух упрямцев, сидящих сейчас за столом с умильно-восторженными лицами. Иржий не собирался покидать дом, вкупе с лабораторией и верным Филимистицием.
Перевела взгляд на предмет мыслей и увидела лишь нахмуренный лоб в обрамлении неизменно вздыбленной челки.
– Вот и ладненько! Иржий, мы с отцом уезжаем. Сегодня, - Вита сделал неопределённый жест рукой и загадочно улыбнувшись, продолжила, - я приятно удивлена, что у меня столь самостоятельный и проницательный сын.
Ответом ей было лишь тихое покашливание Иржика. Хельга про себя ухмыльнулась – этот пан проницательность дальше своего носа не видит.
***
На чердак к арке они поднялись уже глубокой ночью. Сначала были шумные сборы неугомонных родственников. Потом долгое прощание. И наконец, после очередных пассов колдуна и под влиянием лунного света арка вновь засеребрилась магическим светом.
– Куда открыть портал?
– К Аринке домой, пожалуйста.
Еще несколько еле видимых движений кистью, как перед Хельгой открылась сначала чуть размытая, словно покрытая легкой паутинкой, картинка. Комната Арины не претерпела изменений. Почти. Все та же добротная мебель и вязанная скатерть, покрывавшая столик, и картина на стене. Только при свете причудливого ночника на кровати можно было увидеть два маленьких силуэта, очерченных изгибами одеяла, сшитого из крошечных цветных лоскутков.Головки малышей во сне склонились друг другу, образуя на подушке причудливое сплетение волос. Слышалось мерное уютное сопение.
– Ух ты ж, - выдохнул колдун так, что Хеля почувствовала щекотание от еле заметного касания завитков на шее.
– Можешь показать кухню?