Конь с очень подходящим ему имечком Филимистиций выразительно глянул на Хельгу и отчетливо хмыкнул. Было совершенно очевидно, что, во-первых, такое недоразумение как Хельга страшно показывать приличному обществу при свете дня, а, во-вторых… долгие прогулки по лесу полезны для укрепления лошадиного здоровья.
– Ах, ты хам копытный! Начинка для колбасы недоделанная! Ты меня специально мурыжил чертову прорву часов?! – Хельга явственно почувствовала зуд в ладошках, который хотелось унять, надавав хлестких затрещин этой наглой морде. Вот удивились бы деревенские сплетницы, увидев Хелю сейчас. Славившаяся, или ославленная – как на это посмотреть, своей любовью к любому виду живности, Хельгасчиталась по авторитетному мнению деревенских кумушек «особой чудаковатой и с явной придурью на почве заботы о судьбиневсякой животины».
– Ты его понимаешь? – вклинился в эмоциональный монолог хозяин своенравной коняги.
– А что тут непонятного? Он же просто издевается надо мной, тварюка несносная.
Долго злиться Хельга не умела, да и усталость не давала развернуться скандалу с полным размахом. Оглядевшись вокруг, девушка заприметила небольшой пенек, и, не обращая внимания на недоуменные взгляды своих собеседников, устроилась на нем, подперев кулаком подбородок.
– Я устала и очень хочу спать, есть и примочку от синяков. Можно в любом порядке. Если ты, - палец уперся в халат визави, – тот самый страшный и ужасный колдун-чернокнижник, то, скорее всего, собираешься принести меня в жертву в угоду своим мрачным ритуалам. Будь милосердным, покончи со мной быстро, ибо сил моих больше нет.
–Оооо! Моим мрачным ритуалам определенно не нужна уставшая жертва, поэтому прошу в дом, – он плотнее закутался в халат, снова взъерошил многострадальную челку и махнул рукой в сторону двери неким приглашающим жестом.
***
Проснулась Хельга от громкого и жуткого звука, прозвучавшего казалось совсем рядом. От мысли, что это колдунишка задумал что-то ужасное, девушка резко подскочила. И сразу же выяснилось, во-первых, что неприличные звуки издает её собственный живот, негодуя за отсутствие поступлений пищи, а во-вторых, что её тело после вчерашних горе-приключенийможет ощущать только боль от любого движения.
Как она оказалась в этой комнате Хеля практически не помнит. Вчера она так устала, что без вопросов и колебаний пошла за хозяином избушки. Кажется, она шла какими-то коридорами, потом в какой-то момент споткнулась о какую-то лежанку и тот час провалилась в сон.Теперь комнату освещал мягкий дневной свет, проникающий сквозь небольшое круглое окошко-витраж.Разноцветные пятнышки усеяли деревянный пол и частично добротный столик, стоящий у окна, пару табуреток, притулившихся рядом и огромный сундук. Последнему не хватало большого амбарного замка, чтобы вызывать стойкие ассоциации с хранилищем несметных богатств.
Кровать была хоть и небольшой, но мягкой. От подушки неуловимо пахло ромашкой. На миг Хеле показалось, что все приключившееся с ней вчера просто неудачный сон. Но это была кратковременное сладкое забытье. Последующие её мысли больше напоминали муравьиную кучу, когда наблюдая за одним из трудолюбивых малышей, ты четко понимаешь, что ему нужно, а смотря на картину в целом, видишь лишь хаотичную суету и копошение. Один «муравьишка» задавался вопросом «что делать дальше», другой - паниковал, черными красками рисуя будущее, третий удивлялся окружающей обстановке, которая больше подошла бы обычной сельской девушке, нежели злобному колдушнике. Хеля отметила, что самым настырной мыслью стало прозаическое хотение добыть себе нечто съедобное и тут же употребить это по назначению. Определившись в потребностях, Хеля стараясь кряхтеть потише, вылезла из-под одеяла и направилась к двери. Настроившись на худшее, девушка робко потянула дверь на себя. Та легко поддалась.
За дверью Хелвигу ждал новый сюрприз – в нос проник запах, который было трудно спутать. Откуда-то восхитительно пахло блинчиками. Желудок Хели выдал мощную тираду, заставляя хозяйку быстрее искать источники вкуснятины. Словно голодный медведь, очнувшись от спячки, Хеля пошла по коридору ориентируюсь на самый стойкий животный инстинкт – добыча пропитания. Поиски увенчались успехом – за углом оказалось просторное помещение и, судя по беглому осмотру, оно было всецело переназначено для принесения жертв кулинарным богам. Возле огромной печи стоял хозяин собственной персоной. И хотя безразмерный халатна данный момент украшал спинку одного из стульев, нелепости во внешнем виде колдушники ничуточки не убавилось.