При появлении девушки парень обернулся, только неудачно – локтем зацепился за ручку сковородки, та пошатнулась, грозя упасть на пол, была моментально подхвачена голой рукой и – как результат этого опрометчивого поступка – все-таки благополучно с глухим бухающим звуком грохнулась на пол. Парень, ухватившись обожженной конечностью за ухо, уставился на Хелю. Хеля уставилась на него, при этом честно пытаясь удержать в себе предательское хихаканье. Горе-кулинар имел вид весьма комичный. Всклокоченная шевелюра с неизменно торчащей челкой при свете дня оказалась того редкого цвета, который напоминает о закатах, хитрых мордах и уютной печи, а попросту, была качественно рыжей. Линялая старая рубашка с криво застегнутыми пуговицами и штаны в непонятных пятнах довершали образ явного недотепы.
Хеля все-таки улыбнулась. Под насупленным взглядом хозяина, подошла к печке, прихватив по дороге кусок материи, показавшейся ей полотенцем, наконец, подняла многострадальную сковородку.
– Доброе утро. Хотелось бы все-таки отведать блинчиков. Можно я?
С этими словами, она поставила сковородку на огонь и ловко подхватила половник с тестом.Парень молча отошел на пару шагов, позволяя гостье хозяйничать. Образованная на тарелке горка из тонюсеньких кругленьких блинчиков увеличивалась, раздаривая аппетитные ароматы. Живот Хели снова отозвался глухим урчанием. Девушка решив, что занятость позволяет ей хранить молчание, ловко орудовала сковородкой, искоса поглядывая на колдуна.Ну, надо же какой молчаливый недотепа. Дождавшись, когда последний кругляш ляжет в стопочку, парень достал с одной из полок кринку, по всей видимости, с молоком и пару замысловатых чашек. На пару они умяли все блины, хотя Хеля могла поклясться, что больше половины стопки прикончила именно она. Молчаливый пакт нарушен не был.
Хеля разглядывала сидящего напротив парня. Смурной, серьезный, худющий. Хотя, чья бы ослица песни пела, подумала она, ведь сама представляю то еще прекрасное виденье. Свет из окна, наверняка, освещал в деталях образ далекий от приглядной внешности. Волосы после перенесенного лишая отрасти не успели, поэтому топорщились во все стороны этакими пучками жухлого сена, нос небольшой картошкой усеян мелкими веснушками, а глаза неопределенного цвета осенены коротенькими белесыми ресничками. Красота! Девушка уже начала питать робкую надежду, что колдунишка отправит её домой, ибо такая бракованная жертва не под стать ритуалу. Все-таки Хеля была девушкой начитанной, а по сему,смутно, но все же представляла, что любой страшный ритуал предполагает наличие невинной жертвы женского пола, обязательным атрибутом которой являетсянеземная красота.
–Хельвига, - девушка протянула руку через стол. Парень встрепенулся, как будто очнулся от горестных дум и протянул руку в ответ.
–Иржий.
Рукопожатие вышло сухим и сильным.
– Ты извини, пожалуйста, за вчерашнее. Не знаю, что нашло на Филимистиция.
Хеля икнула от неожиданности. Кажется колдун сейчас извинялсяперед ней, обычной селянкой, за поведение своего вздорного коня. Чудеса, да и только, как говорила любимая бабушка Хели.
– Этот конь определенно себе на уме, а я ему явно не понравилась.
Смотря на свою застольную визави, Иржик думал, что в этот раз его миссия усложнилась до предела. Сам виноват, давно стоило припугнуть селян чем-то впечатляющим, чтобы перестали подсовывать в жертвы откровенно неликвидное нечто. Сидящая напротив… Хельвига – это было уже слишком. Даже прибывшая в прошлый раз хромая Машута обладала хотя бы дивным голосом.И что, черт дери, у неё с волосами? И блинчики эти… Как говорится «не в Хелю корм». Острые локотки можно смело использовать как оружие.Вместо кинжала, например. Ведет себя, будто её по десятьраз в день в жертвы намечают. Иржик где-то отдаленно, может быть очень далеко, понимал, что злиться на девушку не за что. Но как же его раздражают веснушки девчонки. И остается главный и самый серьезный вопрос, мучивший парня с момента вчерашнего прибытия Филимистиция с поклажей – что будет, когда портал откроется и миру престанет этакая Хеля.
Погрузившись в мысли, парень вновь взлохматил пятерней челку. Хеля, стараясь привлечь к себе внимание, помахала перед его носом рукой. Ей показалось, что тот глянул на неё мученическим взглядом.
– Очнитесь, пан колдун. Слышите какой-то шум за окном? Кажется ваш вздорный конь из-за чего-то сильно нервничает.
Да уж, голос, то еще прекрасное сопрано, согнувшееся под гнетом ступни медведя. Но девчонка дело говорит, Филик явно требует внимания. Интересно откуда она это понимает?