После моей речи двери в комнату неожиданно распахиваются. Ну какого лешего ему надо в этот раз? Или это была такая незатейливая подстава? Один вызывает жалость и доверие, разговаривает, а другой подслушивает в это время. Попала я по полной. В комнате опять находятся двое мужчин, а я пожимаю плечами, ну слышал и слышал. Так даже лучше, все равно рано или поздно пришлось бы признаться ему. Мы же пленники, нас даже пытать могут, но нет – кормят и поят. Кстати!
Игнорируя обоих мужчин, встаю и иду к столу с едой. Ммм… Картошечка, запеченная с мясом, так и манит. Он нее исходит такой аромат, что мой живот издает такой громкий «урр». Как же давно я ничего не ела! Подвигаю стул к столу и приступаю к обеду, при этом рассматривая вид в окне. Солнце светит высоко в небе, которое в свою очередь кажется безупречно голубым. С моего места больше ничего и не видно, только бескрайнюю синь.
Еда оказывает очень вкусно и жирной. Живот радостно урчит, а голод потихоньку отступает место удовлетворению. Все время, пока я тщательно пережевываю еду, мужчины буравят взглядом мою спину. Никто из них не сдвигается с места, что удивляет и нервирует еще больше. Но голод, как говорится, не тетка! Моей выдержке могли бы позавидовать императоры, даже не представляю от куда во мне столько спокойствия. Определенно я где-то очень сильно ударилась головой.
Не имею ни малейшего желания продолжать разговор с этими людь… существами, поэтому решаю сходить в душ. Беру с кровати полотенце, лежащие сверху вещи и под взглядом двух пар глаз скрываюсь за спасительными дверьми. Аж на душе становится спокойнее, теперь от мужчин меня отделяют аж две двери!
Открываю кран, расположенный над бассейном и обнаруживаю приятную новость – вода течет теплая. А жизнь-то определенно налаживается! Не дожидаясь, когда в своеобразную ванну наберется вода, скидываю грязную одежду и забираюсь в почти пустую емкость. Ноги сразу же начинают щипать, все же раны и ожоги после крушения самолета частично остались. А я-то надеялась… Противный голос, мог бы и полностью вылечить!
Нюхаю все флакончики на полочках, большая часть из них пахнет довольно приятно: клубникой, апельсинами, яблоками и карамелью. А жизнь замечательная штука, скажу я вам! Наливаю в руку жидкость, пахнущую карамелью. Пенится она довольно хорошо. Намыливаюсь ею вся с ног до головы. В некоторых местах к коже прикасаться больно, но все же терпеть можно. Кажется, скляночки с лекарствами пригодятся мне самой.
Чувствую себя намного чище, еще бы волосы вымыть. Это оказывается не так просто: они ужасно спутаны и слиплись от крови. Подхожу к зеркалу в надежде руками распутать их, но теряю дар речи. Ожоги покрывают все тело, но не это самое плохое. Лицо покрасневшее, но сильный повреждений не видно, только не до конца отмытый макияж. Думаю, можно и поблагодарить тот голос при возможности. А вот волосы привести в порядок удастся вряд ли. Они не просто спутаны, в некоторых местах они подгорели от огня, а в других просто разорваны. Как же долго я их отращивала. На глазах выступают слезы. Остается только…
Спустя час страданий и мучений в ванной комнате на меня из зеркала взирает хорошенькая девчушка с темными волосами разной длинны. Отдельные пряди достают мне до груди, другие же наоборот чудом дотягиваются до подбородка. Я оставляла все, что можно было хоть как-то спасти, остальное же срезала найденным на полке ножом. Получилось вполне забавно. Не стоит грустить по таким мелочам, отращу их заново, если захочу.
Следующим огорчением оказывается то, что взятые с кровати вещи – мужские. С сомнением оглядываю большущую рубашку и огромные брюки, решаюсь на эксперимент. Не выходить же к мужчинам в одном полотенце? Брюки откидываю в сторону, с ними я точно не справлюсь, а вот рубашка – это простор для творчества. Не просовываю руки в рукава, а просто накидываю ее на плечи, а после спускаю подмышки. Пуговицы нужно застегнуть наискось так, чтобы рубашка держалась на груди, а рукава можно использовать вместо пояса. В итоге, у меня получается маленькое платьице черного цвета. Интересно, для этого мира это не слишком откровенно? По стандарту в фэнтезийных мирах все носят длинные средневековые платья. Но выбор у меня не велик, я и так пряталась в ванной несколько часов, пока выходить.
Сиэль дэрРиннес
Девушка ест у нас на глазах и с высоко поднятой головой уходит в купальную комнату. И все это в полной тишине. Сказать, что она меня удивляет, ничего не сказать. У Дэнниса, который весь разговор торчал под дверью, такой же шок.