Заказчики, имевшие уже свое изображение, и те, кто ожидал своей очереди,- очередь желавших иметь портрет работы Пенкина существовала, даже увеличивалась - относились к художнику, конечно, не как к равному, но человеку из своего окружения, оценивая Пенкина выше прислуги в доме или охранников - то есть к человеку труда умственного. Узнав из газеты об очередной жертве разборки, Пенкин на следующий день обнаружил в почтовом ящике конверт с извещением о дне похорон и, повертев в руках приглашение, любопытства ради решил пойти на кладбище.
В день, указанный в приглашении, Пенкин надел черный траурный костюм, того же цвета галстук и ботинки и скоро очутился на кладбище в густой толпе, окружавшей гроб, заметив лица знакомые и даже раскланявшись издали с некоторыми из них.
Толпа, постояв, двинулась к месту захоронения, гроб, лежавший на плечах дюжих молодцов, плыл над головами, слегка покачиваясь в хмуром небе. Гроб был открыт - крышку гроба несли сзади. Открытый, гроб с покойником установлен был на сооруженном у могилы возвышении. Пенкин, искренне соболезнуя, встав в длинную очередь прощавшихся, двигался к гробу: до возвышения у могилы оставалось несколько шагов - женщина впереди стояла уже у ног покойного и секунду спустя склонилась у изголовья, закрывая черным силуэтом голову лежавшего в гробу - минута прощания затянулась, Пенкина в спину толкали нетерпеливые, женщина шагнула в сторону, уступая место Пенкину, но тот замер на месте, увидев прямо перед собой вовсе не покойного, а свой портрет, раскрашенный ярко и безвкусно, - сзади толкали и даже шептали что-то, но ошеломленный Пенкин стоял точно врытый в кладбищенскую глину, и только крепко взявшие его под руки молодцы, следившие за порядком, отвели Пенкина в сторону, позволив, таким образом, продолжить траурную церемонию.
"Плагиат! Загримировали покойника под сделанный мною портрет. В конце концов, это же деньги. Платят же за репродукцию!" - так думал Пенкин, возвращаясь с похорон.
Дома, успокоившись, мысли Пенкина потекли в иной плоскости: "Надо же так врать в цвете,- упрекал себя Пенкин.- Какой же на самом деле",имея в виду заказчика, думал Пенкин, расхаживая по комнате, и ходил так, пока взгляд не уперся в гипсовый лосиный зад. Лось стоял на стеллаже, готовый к покраске, но так и не покрашенный - закрылся салон. "Блик на жопе", вспомнил выражение, слышанное от живописцев, и блик, лежавший на тугом розовом заде натурщицы, тоже вспомнил и сравнил его с мертвым бликом на гипсовом лосе, сказал, обратившись к гипсовому заду: "Нет, совсем не тот блик,- цвет не тот, тухлый цвет".
В машине, черной и длинной, присланной за ним заказчиком, Пенкин торопил шофера, решив твердо, что будет писать по возможности так, как есть на самом деле - тому виной не были лавры живописца, а лишь крайнее любопытство человека, желавшего посмотреть в замочную скважину.
Добравшись, наконец, до места, Пенкин вошел в дом, где в одной из комнат, освещенной дневным светом, падавшим из большого без переплетов окна, увидел заказчика и, поздоровавшись, сел напротив, открыл этюдник и, приготавливая палитру, сразу убрал с глаз долой красный кадмий и прочие яркие краски, выдавив на палитру лишь те, которые соответствовали цвету лица сидящего напротив человека.
Процесс письма затянулся, заказчик уже два раза ходил в уборную, но Пенкин упрямо подбирал краски, стараясь найти цвет верный. Превысив все возможные сроки, Пенкин разогнул усталую спину, встал, отошел от холста и видел теперь лишь спину заказчика, рассматривавшего портрет. Впрочем, очень скоро заказчик повернулся к Пенкину: "Что это такое? Мне вас рекомендовали как талантливого художника, а вы... Что вы намалевали? Гипсовую маску? Мертвеца? - И, обратившись к широкой, расшитой бисером шторе, крикнул: - Гони его вон!" Дюжий молодой человек вывел Пенкина за ворота, бросил под ноги этюдник с холстом, железная глухая калитка щелкнула замком, и Пенкин, подобрав этюдник и холст, пошел по дороге, ведущей к железнодорожной станции.
Представьте себе человека, крайне любопытного, смотрящего в замочную скважину, в комнату, где вот-вот произойдет самое интересное, - в таком состоянии неудовлетворенного любопытства пребывал Пенкин после скандально кончившегося посещения заказчика.
Последний портрет, написанный им, стоял на стеллаже рядом с гипсовым лосем - лицо на портрете не только по цвету, но и по ощущению точно совпадало с неживым лосевым гипсом. Но изумительное совпадение могло означать вещь простую и очень возможную - не был Пенкин профессиональным живописцем и не смог написать, хоть и лишенный ярких красок, бледного, но все-таки лица человека живого. "Нужен живописец! Но где взять его?" - раздумывал Пенкин, вспоминая знакомых художников. Перебрав всех живописцев, которых знал, даже составив на бумаге список, Пенкин сказал вслух: "Никто за такую работу не возьмется. Конечно, можно сказаться больным, от своего имени посоветовать заказчику портретиста - даже поручиться за него!" Но, вспомнив вкусы своих клиентов, подумал: "Если и возьмется кто, непременно скандалом кончится!" История рано или поздно дойдет до Союза художников, будет в невыгодном свете упомянута фамилия Пенкина, вспомнят не такой уж давний и всем памятный случай на выставке с крашеным лосем, позволить себе подобного Пенкин не мог. "Как же все обернется, чем все новшества закончатся, неизвестно - все возможно..."
Со слабой надеждой в душе, добравшись до места, где выставляли работы на продажу художники самодеятельные или же недавно закончившие художественное училище, шел Пенкин по узкой улице, вдоль которой по обе стороны стояли картины. Картины если и отличались чем-то друг от друга, то сюжетом или рамой, написаны же были словно одной и той же рукой, потеряв всякую надежду, почти уж не глядел по сторонам, когда заметил совершенно живую вещь, написанную рукой талантливой. Молодой человек на вопрос Пенкина, пишет ли он портреты, ответил утвердительно и, достав стоящий за пейзажем картон, показал картон Пенкину. Взяв в руки картон с изображенным на нем лицом молодой девушки, Пенкин отметил, что лицо девушки пролеплено и хорошо сделано цветом, это не была живопись дилетанта, на вопрос Пенкина, где учился молодой человек, тот назвал известное в городе училище живописи. Художник был не прочь подработать, и Пенкин дал ему свой телефон, сказав, что завтра же ждет его звонка.