Дома Ники без вопросов полезла в медицинский шкафчик, в поисках спирта и бинтов для обработки ран. С отвращением подруга сорвала черный кусок ткани и оголила покрытую бурыми разводами шею. Маленькие ранки, похожие на укусы насекомых, уже не кровоточили, но из точек еще сочилась желтоватая сукровица. В паре мест на кожу налипли грязные нитки, которые Ники, забавно сморщив носик, стала осторожно убирать двумя пальцами
Пройдя к кухонным шкафчикам, я достал маленькую стеклянную колбу с марганцовкой и, под настороженным взглядом Никки, стал готовить раствор, периодически заходясь в приступах кашля. Нужно было как можно скорее очистить организм от химическое дряни, осевшей плотным налетом на внутренностях, пока не стал харкать кровью.
- Ты уверен, что тот... т-с-с... Зараза! Тот с Арены? - обрабатывая шею и шипя от боли, спросила Ники.
Подруга не смотрела на меня, а с головой ушла в процесс. Чутье подсказывало, что не смотрела на меня Ники еще и от смущения - каждый раз, когда речь заходила об Арене, она вспоминала начало нашей дружбы и явственно краснела. Трудно представить, но десять лет назад подруга была еще большей дурехой. И вспоминать об этом, само собой, недолюбливала.
- У него был значок Игрока,- разводя раствор до бледно-розового цвета, ответил я.
- Т-с-с, - вновь зашипела подруга от боли и сглотнула слезы. - Сколько?
- Двадцать три.
Диалог понятный всем жителям Свалки: на счету чудика с заточкой было двадцать три трупа. Впечатляющий результат, учитывая, что руки, ноги, а главное - башка, у незнакомца до сих пор были на месте. Найти его на Арене не составит труда, ведь, как правило, больше пятнадцати мало кому удавалось набрать. Мне следовало радоваться, что чудик не вступил со мной в схватку, а предпочел вывести из строя газом.
- Еще я задел его ножом. Кстати, ты забрала его?
Ники, не поворачивая головы, достала из кармана охотничий нож и бросила мне под ноги. Металл, покрытый уже подсохшей кровью, со звоном ударился о пол в паре сантиметров от ботинка. Делая глоток марганцовки, я устало посмотрел на подругу:
- Не учили не бросать острые предметы?
Ники только отмахнулась и под моим осуждающим взглядом присела на кровать прямо в грязной одежде. Делать замечание ей было, конечно, бессмысленно, да и, что греха таить, я сам не был особым поборником чистоты. Не сегодня уж точно, слишком устал, и слишком жгло горло.
- Как думаешь, кто этот Крафт, которого он искал?
- Не знаю. И знать не хочу.
- Но этот гад точно что-то знал о Томми! Слышал, как сразу спросил про Северную? - нервно облизнула губы Ники и зарылась пятерней в волосы. - Он точно что-то знает...
- Никс, - обратился я к подруге старым прозвищем, которое не использовал еще со времен Арены. Та тут же дернулась, словно ей залепили пощечину. - Ты идиотка. Но скажи мне честно, почему тебе так важно найти убийцу Томми?..
- Потому что идиотка, - огрызнулась Ники и зло дунула на рваную челку. Пару раз вздохнув и пожевав губами, подруга нехотя и очень медленно все-таки ответила. - У тебя не было семьи, Крис. Не было. Тебе не понять, что такое семейные обещания. Я поклялась отцу позаботиться о Томми. И перерезать глотку всем его обидчикам. Обещала - и выполню. Не хочешь помогать - не помогай, но раз нужно, то я отправлюсь и на Арену.
Показав, что разговор окончен, Ники сбросила ботинки и забралась под одеяло.
Когда я отошел разводить вторую порцию марганцовки, то услышал ее тихий голос:
- Только тогда я наконец-то буду свободной...
Хотел бы в сотый раз повторить подруге, что это редкостная чушь, но уже через мгновение с кровати донеслось тихое посапывание. Денек для Ники выдался тот еще, так что неудивительно, что она отрубилась. Зато у меня сна не было ни в одном глазу.
Подхватив стакан, я уселся за стол и взял раскрытую книгу - словарь медицинских терминов. Та еще нудятина. Но нудятина, не дающая превратиться в идиота. Мягкие и слизкие из-за химической пропитки страницы с трудом переворачивались, а рекий запах неприятно щекотал ноздри. Впрочем, невелика плата за возможность получить хоть каплю информации. Начнись Последние войны чуть раньше, когда книги печатали на обычной бумаге, не присобленной для дальнейшей переработки в еду, то ничерта бы от прошлого мира не осталось...
На пол вылетел один из вложенных листков, исписанный калиграфическим почерком деда: "Свалка".
"...Протяженность подземных территорий с юга на север - 110 км. Конец обжитых земель - на 60 км. С запада на восток - 40 км. За обжитыми землями дальше - плотно сбитые горы мусора. Если Суорэ, как обещают, смогут запустить перерабатывающие машины в ближайшие годы, то на эти завалы уйдут десятилетия. Пройти практически невозможно. На прохождение пары метров уходит полчаса. Патрули ходят вокруг раз в 2-3 дня, выясняя никто ли не отбился. За 2 недели встретился всего один сумасшедший, похоже, сидевший на порошке. Все, что можно съесть, уже вынесли, хотя, быть может, в глубине и можно что-то найти. Судя по технической документации, Свалка полностью выдолблена в земле и за ее пределами только голые бетонные стены. Туннелей нет."