Через полчаса Максим начал засыпать. Но вдруг в монотонное бубнение внутренних голосов и желаний вплелась фальшивая нота – неприятная, словно кто-то водил ножом по стеклу.
Несколько секунд Максим обшаривал взглядом торговый зал, потом схватил охранника за рукав и указал на хорошо одетую дородную женщину с корзинкой.
- Она!
Как только дама расплатилась и миновала кассы, охранник бросился к ней.
- Давайте посмотрим, что у вас!
- Как вы смеете?! – взъелась покупательница. – Да я на вашу лавочку в суд подам!
- Вы украли две бутылки дорогого коньяка, - без эмоций сказал Максим. – Они у вас под курткой – не зря она такая широкая. За пояс заткнули. Между прочим, сумма на уголовку тянет. Давайте вызовем полицию и посмотрим, как вам удалось отключить маячки. Скорее всего, в вашем кармане найдется хитроумное устройство. И собрал вам его сын… нет, скорее, племянник.
- Крыса! – в голосе женщины сквозила неприкрытая злоба. – Стукач! Чтоб ты сдох!
Максим только рассмеялся. Женщина, поняв, что отпираться бесполезно, поставила украденный коньяк на кассу.
- Зачем вам красть в магазине коньяк? – спросил Максим. – Вы ведь хорошо зарабатываете. Жадность? Клептомания? Или что?
- Я не желаю выслушивать оскорбления от этого… этого… - покупательница задохнулась от гнева. – Если уж меня поймали за руку, то пусть все идет законным путем!
- Да, это справедливо, - ответил ей охранник.
Приехала полиция. Стражи порядка быстро составили протокол и увезли воровку с собой.
Максим думал, что больше никаких инцидентов не будет, но неожиданно он почувствовал еще одного вора. Тощий, словно из стихов Некрасова, плохо одетый мужичок пытался вынести под кассой пакет с самой дешевой картошкой. Максим подошел к нему, взял из рук пакет и поставил его на ленту транспортера:
- Вы забыли оплатить товар. Давайте я это сделаю за вас.
Максим отсчитал деньги, дождался, пока ему пробьют чек, и проводил потерявшего дар речи мужичка к выходу со словами «вам не светит».
- Я тебя не узнаю, - сказал охранник. – Ты так лихо разобрался с дамой, укравшей коньяк, и вдруг распустил сопли при виде какого-то бомжа!
- Каждому – свое, - сказал Максим. – Каждому – свое.
Охранник непонимающе пожал плечами.
Прибежал довольный менеджер.
- Идите, Катерина. Я сам подежурю. Засчитаю вам полную смену, пусть это и немного не по правилам.
Девушка убежала переодеваться.
- Идем ужинать! – сказал Максим, когда Катерина, слегка накрашенная, вернулась из подсобки.
- Спасибо тебе! Ты мне здорово помог. Всю недостачу вешают на кассиров и мерч… мерчен…
- Товароведов. Но так быть не должно. С зарплаты нельзя ничего вычитать.
Катерина вздохнула и взяла Максима за локоть. Вместе они вышли из «Магнита» и направились в сторону кафе.
- С зарплаты… с оклада вычитать ничего нельзя. Зато с премий и доплат можно. Вот и получается: устраиваешься на вроде бы приличную зарплату, а хорошо если получишь минималку.
- И зачем здесь работать?
- А где еще? Жить-то надо на что-то. Но я не хочу тебя грузить. Идем же!
И Катерина решительно зашагала вперед.
После ужина Максим спросил:
- Куда мы теперь?
- Завтра мне на смену. Так что давай ко мне!
Потом, в неверном свете свечей, Максим ласкал подругу – горячо и страстно. Разумеется, он принял все меры, чтобы у него случайно не родился ребенок. Сталкер должен быть одиночкой…
Утром он вернулся домой, взял ружье, зарядил его и перебрался через периметр – в Зону. Там, стоя между полуразрушенных цехов, он сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. Спустя минуту затрещали заросли, и на свет вышло странное существо – двухметровая птица с длинным острым клювом. Ее перья шелестели и позвякивали, точно тонкие стальные пластины.
Максим бросил банку тушенки. «Птица» ловко вскрыла ее, выклевала мясо, довольно пощелкала и проглотила пустую банку.
- Благодарррю, - проскрипело существо.
- Друг мусорщик. Скоро намечается новый поход, - Максим протянул руку, но тут же отдернул ее, как от кипящей кастрюли. – Так что сиди тихо и не высовывайся. Не то мои подопечные сделают тебе больно. Хорошо?
«Птица» положила Максиму на плечо клюв. Он был твердым и шершавым, точно наждак.
- Давай без телячьих нежностей, хорошо? Куртку порвешь.
«Птица» засмеялась, словно закашляла и проворно побежала обратно в заросли. Шорох ее шагов вдруг прервался. Раздался хруст сминаемого металла.