- А Петровский вас не интересует? Почему он на меня напал?
- Давай-ка поиграем в Шерлока Холмса, - Фирсов многозначительно хмыкнул. – Ты все так подробно расписал, что человеку, владеющему основами логики, нетрудно будет понять, что произошло. Что ты нашел в кабинете Федотова?
- Ничего. Совсем ничего.
- Нет, кое-что там было. И ты все прекрасно видел. Только не потрудился подумать. Напряги извилины!
- Да не было там ничего! – повторил Максим. – Кроме разгрома.
- Вот именно. Кто-то обыскал все ящики и, разумеется, не потрудился привести помещение в порядок. Думаю, не нужно пояснять, что это сделал Петровский.
- Значит, он нашел что-то очень ценное и не хотел этим делиться с нами?
- Догадливый. А теперь уладим формальности, – Фирсов протянул лист бумаги и ручку. – Прочти!
Максим пробежал глазами документ и тяжело вздохнул: стандартная подписка о неразглашении. Он быстро поставил закорючку в надежде, что этим все обойдется.
- Давай сюда карту памяти из фотоаппарата! – скомандовал полковник.
У Максима оборвалось сердце:
- Как же так? – прошептал он. – А я обещали любую награду.
- Ты ее уже получил.
- Какую же? Жизнь?
Полковник даже не улыбнулся – он так и продолжал сидеть с совершенно невозмутимым лицом.
- Нет, дорогой. Как там, у классика – смерть надо заслужить? Да и зачем делать из тебя мученика? Скажи спасибо, что ты сейчас не в КПЗ, и тебя не обвиняют, скажем, в изнасиловании и убийстве малолетки. В тюрьме, конечно, можно жить, но только не с такой статьей.
Голос полковника был спокоен, но исходившая от него угроза давила страшнее любых окриков.
- Я ни в чем не виновен!
- Это ты пахану в камере будешь объяснять. После чего с погонялом Манька или Любка отправишься под шконку хлебать баланду дырявой ложкой и завидовать тем, кого вынесли вперед ногами. Так что лучше поставь свою подпись.
Максим закрыл лицо руками. Лучше бы Петровский его убил! Зачем жить, если никому нельзя доверять в этом проклятом мире? Полковник обещал все, а вместо этого… тюрьма?
- Подавитесь! – карта полетела на диван.
Фирсов сунул ее в бумажник.
- Вот то-то и оно. Всегда слушайся большого дядю. Я же не в претензии за то, что ты спрятал в Зоне автомат, - полковник выложил на стол револьвер.
Максим снял пустую кобуру, не сводя глаз с оружия:
- Хорошая вещь…
Раздался стук в дверь и в комнату заглянул незнакомый полицейский:
- Долго еще? Ребята из патруля хотят перекусить!
- Минуту подождите!
Полковник несколько секунд беззвучно шевелил губами, будто что-то обдумывал:
- Вот что, Проводник! У тебя с головой все в порядке?
- Все мы немного не в себе, - горько усмехнулся Максим.
- Безусловно. На учете у психиатра не состоишь? Не пьешь, не наркоман?
- Да вы что?
- Тогда собирай справки. Оформлю тебе наградную лицензию. Будешь носить свой наган вполне официально – и мы в расчете! Не думай: мы способны не только кнутом пороть. У нас есть и пряники, и даже плюшки, - полковник положил на стол две купюры. – Это твоей жене за терпение.
- Я могу идти?
- Тебя отвезут. В ведомственную поликлинику. Там подлатают твое колено.
Максим посмотрел полковнику в глаза:
- Медосмотр. Вы просто хотите проверить, не повлияла ли Зона на мой организм.
Фирсов вздрогнул и отвернулся:
- А еще говоришь: никаких способностей, - пробурчал он. – Собирайся!
В комнату вошел сержант. Максим покорно прошел за ним на улицу, к серому «бобику». Полицейский открыл дверь, забрался на место водителя и повернул ключ зажигания. Максим сел на заднее сиденье. УАЗ стрельнул выхлопом, загудел и неторопливо покатил по улицам.
Была поздняя ночь, когда Максим добрался до своей квартиры. Алина спала, натянув на голову одеяло. В комнате горел свет. На столике стояла недопитая бутылка красного вина и, почему-то, четыре стакана.
- Хватит топтаться, слонопотам! – проворчала жена. – Ты меня разбудил!
Максим откинул одеяло. Алина прижалась к щеке мужа сухими губами. От нее пахло спиртным.
- Сколько заработал? – с хода спросила она.
Максим положил деньги на столик. Алина лениво приоткрыла один глаз:
- Всего-то? И стоило из-за этого пропадать три дня? Впрочем… Я завтра иду в салон, сгодятся.
- Эх, жена. Я там такое видел… но рассказать не могу, подписал очень суровую бумагу. А ты здесь, я смотрю, времени даром не теряла! Вино, закуска.
- Посидели с подругами, выпили немного. Девичник у нас. Имею право. В конце концов, это я пашу на работе, как папа Карло!