Дюжий охранник хватает меня за руку. — Наверх, мэм.
Я замахиваюсь на него. — Отпусти меня.
— Мэм!
Значит, вежливая просьба не сработает?
Прекрасно.
— Я не боюсь попо! — Я направляю свою внутреннюю Мадею, представляя себя шестифутовым переодевающимся мужчиной в бабушкином платье и мешками с песком вместо грудей. Разворачивая свое тело, я кричу: — Я не боюсь! Так что отпусти меня!
Мужчины таращатся на меня, как будто я инопланетянин, телепортированный с корабля-носителя. Я замечаю камеры мобильных телефонов, направленные в мою сторону, и резко останавливаюсь, пряча лицо за спиной моего нынешнего надзирателя.
Если вчера был худший день в моей жизни, то сегодня я борюсь за этот трофей. Интересно, что я сделал, чтобы заслужить это безумие. Должен ли я просто вмешаться во встречный поток машин и рискнуть загробной жизнью?
— Сюда, мэм, — говорит дородный охранник, указывая на лифты. Кажется, он искренне беспокоится за меня.
Как проблемного заключенного, которому назначили дополнительную охрану, меня быстро сопровождают к лифту. Охранники по-прежнему висят у меня на хвосте, но я не собираюсь убегать. Я слишком унижен, чтобы беспокоиться.
Во всем виноват этот придурок.
Холланд Алистер.
Он знал, что я приду. Он подготовил свою команду безопасности к встрече со мной.
Я высвобождаю руку и поворачиваюсь к охраннику внутри лифта. — Это нарушение моих прав.
Он выгибает бровь и хмыкает, как будто не говорит по-английски.
Крошечное пространство заполняет тишина.
Секундой позже стрекочет лифт.
Мы добрались до верхнего этажа.
Двери открываются в стену из огромных окон и вида на город, от которого у меня слезятся глаза. Мужчина поднимается со стула за стойкой регистрации и смотрит на меня сверху вниз. Он сложен как модель от Gucci, такой высокий и мускулистый, что, вероятно, мог бы пробивать стены, если бы когда-нибудь стал настоящим Халком.
Мое сердце колотится о ребра, желая второй попытки сбежать. Я разворачиваюсь, намереваясь действовать в соответствии с этим, но дородный охранник смотрит на меня, нахмурившись.
Я заставляю себя повернуться лицом к доминирующему Холланду Алистеру.
ГЛАВА 4
НЕ В ДУХЕ
ХОЛЛАНД
Кения Джонс совершенно не в своей тарелке, но это не останавливает вызывающий блеск, который загорается в ее глазах, когда она видит меня. Это инстинктивно. Ее отвращение. И это не должно волновать меня так сильно, как это происходит.
Сегодня она выглядит меньше ростом. Вероятно, потому, что ее рот закрыт, а не открыт в тираде самоуверенных суждений. Ее футболка и джинсы — странный выбор для собеседования. Возможно, у нее нет намерений браться за эту работу.
Неприемлемо.
Я хочу ее.
Поэтому я должен заполучить ее.
Это очень просто.
— То, что ты только что сделал, незаконно, — фыркает Кения, тыча в меня темно-коричневым пальцем.
Я смотрю мимо кипящей женщины на Стэнли, гиганта, отвечающего за мою службу безопасности. — Спасибо. Вы можете идти.
Он опускает голову и входит в лифт один. Когда двери закрываются, на его лице появляется легкая улыбка. Его веселье — либо свидетельство мужества Кении, либо облегчение от перерыва в его ежедневной монотонности.
Учитывая борьбу, которую она устроила в вестибюле, все это я засекла в записи службы безопасности, которая была отправлена на мой телефон, я могу понять, почему Стэнли находит эту женщину занимательной. Ее все более недостойное поведение, так или иначе, скорее интригует, чем отталкивает.
Иезекииль протискивается мимо меня. — Мисс Джонс, вы здесь. Я приношу извинения за прием в вестибюле.
Она пронзает меня взглядом, полным убийственных намерений, полностью игнорируя Иезекииля.
Я свирепо смотрю в ответ.
— Команде охраны было поручено любой ценой сопроводить вас наверх.
Кения хмурится. — Его идея, я полагаю.
Нет никакой ошибки в "нем", о котором она говорит.
Я киваю, очень гордый собой. Если бы не моя сообразительность, она бы ускользнула у меня из рук, как призрак.
Уолт пытался связаться с Кенией Джонс со вчерашнего дня. Он даже заехал к ней домой, чтобы повидаться, и ему сказали, что она там больше не живет. Сообщение было передано человеком, который, по словам Уолта, "выглядел так, словно его ударили кулаком в живот".
Я не знаю, где пряталась Кения. Я просто рад, что она попала прямо в мою ловушку. Теперь, когда она здесь, я не позволю ей уйти, не получив того, что я хочу.