Он рассеянно кивает. Затем перезванивает мне. — Подожди. Иезекииля сейчас нет. Мне нужно, чтобы ты принесла прохладительные напитки. — Его глаза фокусируются на мне и становятся острее. — Ты сможешь с этим справиться? — Это вопрос, но ярость, стоящая за ним, говорит мне, что есть только один правильный ответ.
— Да.
Его взгляд становится жестче.
Что? Он снова расстроен? Он хочет, чтобы я присела в реверансе, когда отвечу ему?
Алистер достает свой телефон и хмурится. — Поторопись. Они будут здесь с минуты на минуту.
Если бы это был кто-то другой, я бы не сдвинулась с места, пока он не скажет ‘пожалуйста’. Просто чтобы напомнить им, что все мы люди и что манеры не вышли из моды.
Но поскольку это Алистер, и я, вероятно, посинею, прежде чем он отнесется к кому-нибудь по-человечески, я решаю оставить все как есть.
Пробираясь по коридору, я начинаю варить кофе. Я на полпути к выполнению задания, когда ко мне приближаются торопливые шаги.
— Мисс Джонс! — Наша новая стажерка вбегает в комнату. Ее глаза широко раскрыты, а губы в красных пятнах приоткрыты. — Мисс Джонс!
— Что? Что случилось?
— Тебя звал мистер Алистер.
— Меня? — Мой взгляд устремляется к кофе. — Но я просто…
— Я сделаю это. — Она протягивает бледные руки и отгоняет меня от кофеварки. Ее дыхание звучит тяжело, как будто она бежала всю дорогу сюда. Взгляд на ее туфли заставляет меня присвистнуть. Безумное уважение. Я бы, наверное, сломала ногу, пытаясь бегать в них.
— Поторопись, — говорит она. — Это звучало срочно.
Я в мгновение ока оказываюсь в пути. Что бы это могло быть? У Алистера была аллергическая реакция на таблетки от головной боли? Он же не собирается винить меня, правда? Я намеренно купила ему совершенно новый флакон, чтобы он не сказал ничего глупого о том, что я подделываю лекарства.
Что, если ему нужно, чтобы я отдала ему Геймлиха?
Должна ли я?
Или что, Кения? Ты оставишь его умирать?
Я ужасный человек.
Проскальзывая мимо пустого стола Иезекииля, я распахиваю дверь и врываюсь в кабинет босса. Мои глаза скользят по комнате, отмечая отсутствие пожара, наводнения или хаоса.
Вместо этого я вижу мистера Сазербурга. Невысокий мужчина сидит в кресле с высокой спинкой. Судя по пунцовому румянцу, заливающему его уши, он либо чем-то взволнован, либо по-королевски взбешен.
С его выступающим животом, кустистыми бровями и расчетливыми карими глазами Сазербург производит на меня впечатление бизнесмена, который знает, как включить обаяние или укусить вас, как змея, когда у него настроение.
Я позволяю двери со щелчком закрыться за мной.
Алистер ворчит. — Садитесь сюда, мисс Джонс.
У меня глаза чуть не вылезают из орбит. Он приглашает меня сесть рядом с ним? Когда я схватила стул у его локтя во время встречи с пиар-командой, мне показалось, что я сижу рядом с открытым холодильником. Нет, хуже того. Шкаф для хранения мяса. Такие используют в фильмах ужасов, чтобы показать серийного убийцу, слоняющегося рядом с кусками говядины.
Я осторожно подхожу к нему. — Я не успела принести кофе.
— О, у нас нет времени на кофе. — Говорит Сазербург. Его руки двигаются так оживленно, что он может вылететь со своего места. Румянец из его ушей распространяется на щеки и шею.
— Понятно, — бормочу я, все еще сбитая с толку.
Алистер наклоняется ближе, и меня обдает его опьяняющий аромат специй и сухой мяты. Дрожь пробегает по моему позвоночнику.
— Он настоял на том, чтобы ты была здесь, — рычит Алистер мне на ухо.
И о Господи. Его голос, когда он не лает и не ворчит на меня, — чистый декадентский шоколад.
Шум притяжения становится тише.
Я держусь совершенно неподвижно, когда Алистер отстраняется от меня и поправляет свой пиджак.
Сазербург указывает на мужчину, сидящего рядом с ним. Что-то в его манере держаться привлекает мое внимание. Это высокомерие. Признак высокого положения. Авторитета.
У Алистера тоже есть это самообладание, за исключением того, что оно омрачено его плохим характером и общей апатией ко всем, у кого бьется сердце. Это делает его еще холоднее. Клинический. Он не производит на меня впечатления человека, который стал бы изысканно пробираться в комнату. Он просто выломал бы дверь, а если бы это не сработало, сжег бы все дотла.
Однако этот человек расчетлив. Хитер. У него черные волосы, черные глаза и густые черные усы. Он наблюдает за всеми в комнате, как ястреб. Никому не нужно говорить мне, что он главный.