И она все еще рычит.
Я что, только что столкнулся с чертовкой?
Я хмуро смотрю на нее, раздумывая, должен ли я оставить ее или бросить.
— Пошел ты, — одними губами произносит она.
Мои глаза расширяются.
Она отворачивает голову, и я понимаю, что не могу сделать то же самое. Почему я так зациклен на ней?
Может ли это быть из-за того, как ее красное платье облегает ее миниатюрное тело, подчеркивая изгибы, которые умоляют меня прикоснуться? Может быть, дело в том, как топ облегает ее щедрое декольте, или в юбке, которая расклешивается вокруг бедер?
Я могу сказать, что у нее пухленький зад. Я представляю, как крепко обнимаю ее. У меня такое чувство, что она была бы мягкой под моей ладонью.
Греховная мысль.
Еще более порочный образ.
Я смахиваю это прочь.
Она морочит мне голову. Или мои несколько лет безбрачия наконец-то взяли надо мной верх.
Возможно, мне следует отвечать на звонки Кайлы и снова сесть в кресло "Сделай это браком". Возможно, нет. Сомневаюсь, что сваха позаботилась бы о том, чтобы найти мне дружеские отношения с пользой. Она раздражающе предана своей миссии.
"Сделай это браком". ‘Брак’. Это в названии, Холланд. Я слышу ее даже сейчас.
Я снова смотрю на список сотрудников мисс Джонс и пытаюсь сосредоточиться. На снимке она мило улыбается. Я не знал, что ее лицо способно на такое выражение. Особенно после того, что произошло между нами.
Жаль, что меня так же привлекает ее хмурое лицо, как и ее улыбающееся. Это не сулит ничего хорошего нашему профессиональному сотрудничеству. Мне нужно заставить ее хмуриться. По крайней мере, тогда она не будет слишком мягка со мной и искушать меня вещами, которые я не могу получить.
— Все прошло хорошо. — Сухой голос принадлежит Иезекиилю, моему исполнительному помощнику. Мне нравится думать о нем как об Альфреде для моего Бэтмена, если бы я мог быть таким смелым.
У него сухой ум, бесстрастное лицо, и он всегда на шаг впереди в предоставлении того, что мне нужно. Я полагаю, этого достаточно, чтобы не обращать внимания на тот факт, что у него нет британского акцента.
Из конференц-зала подходит Иезекииль. В его морщинистых руках стопка тяжелых папок.
Я быстро подхожу к нему и хмурюсь. — Нет необходимости лично доставлять файлы, когда мы можем их отправить.
— Некоторые вещи лучше делать самому. — Он прогоняет меня, когда я пытаюсь отобрать у него папки. Иезекииль очень гордится своей работой. Известно, что он огрызается на меня, когда я сомневаюсь в его способностях.
Я сую руку в карман и бросаю взгляд на пустой коридор.
Уолт и мисс Джонс исчезли.
Низкий голос Иезекииля эхом отдается позади меня. — Ты ей не нравишься.
— Это чувство взаимно. — Вроде того. Мне нравится ее тело. Если это имеет значение.
— Должен ли я сказать им, что планы изменились? — Иезекииль выгибает кустистую седую бровь. Его подбородок такой же острый, как и нос, который заметно выступает и немного искривлен из-за драки, о которой он никогда мне не рассказывал.
— Планы изменились? — Я хмурюсь.
Он пристально смотрит на меня, как будто я должна знать. Как будто у него нет сил или желания объяснить это по буквам.
— Зачем мне менять планы?
— Она неуправляема.
Я склоняю голову набок. — Но мне это нравится.
— Она не уважает власть.
— Мне это тоже нравится.
Иезекииль сердито смотрит на меня. — Она красивая.
— Это не имеет никакого отношения к ее способностям.
— Ты заметил.
Кто бы не заметил? — Никаких изменений в планах не будет.
Иезекииль изучает меня. Он может быть кем угодно — умным, быстрым на ноги, негибким и таким замкнутым, что я беспокоюсь, как бы он не оказался в отделении неотложной помощи из — за аневризмы, — но он лоялен и доверяет моим решениям.
Наконец, он опускает подбородок. — Не вернуться ли нам к машине? Наша работа здесь закончена.
Я киваю.
Он торопится вперед, открывает передо мной дверь и провожает к грузовику, который ждет внизу.
По дороге в Fine Industries я открываю свой телефон и еще раз просматриваю файлы сотрудников Кении Джонса.
Специальность "Литература". Интересно, была ли она разочарована, когда единственной работой, которую она смогла получить после окончания школы, была работа в универмаге. Работа продавцом в магазине кажется резким отклонением от ее специальности. Возможно, это было сделано намеренно. Я не знаю.
У Иезекииля звонит телефон.
Он отвечает резко. — Уолт. Да? Да. — Его каменные глаза встречаются с моими, когда он поворачивается, чтобы посмотреть через плечо. — Ее не уволят?