В целом, операция по возвращению хилера — прошла успешно. Омрачала её лишь потеря Крема и трёх бойцов. Сварной дал себе слово, что больше никогда не отпустит Лену за пределы Солнечного. Кто бы не просил.
Вспомнил, что хотел наказать рейдера Туриста за длинный язык. Хотя, если честно, подписку о неразглашении информации о хилере, в стабе ни с кого не брали. Туриста в стабе не оказалось — носился где-то по кластерам.
По совету Маузера, все группы, отказавшиеся ранее принять участие в операции, глава внёс в «чёрный список». Теперь, на хороший хабар от стаба, они посылаться не будут. Пусть сами крутятся. Хороший хабар — только для хороших ребят. Разумеется, об этом никто вслух не скажет.
После командировки, Лена сильно изменилась. Она уже не была похожа на себя раннюю. Стала больше посещать тир, учиться вождению автомобилей и даже танков, заниматься ножевым боем, а также метанию ножей.
Как-то Сварной сидел в штабе, подсчитывая финансы для очередного заказа в Оружейный. После краткого стука, в кабинет вошёл Чеб. Без приглашения присев за стол, тихо проговорил:
— Хочешь выпасть из кресла?
Глава удивлённо посмотрел на товарища:
— Ты что, стал кинетиком? Желаешь на мне свой дар испытать?
— Нет. Я стал — ксером…
— Так это же здорово! Поздравляю! И тебе хорошо, и стабу!
— А ещё, у меня пропал дар знахаря.
— Ты не шутишь?
— Абсолютно.
— А почему это произошло?
— Точно не знаю, но предполагаю. Это связано с даром Ларисы.
— А какой он?
— Я сам ещё не понял.
— Рассказывай, что понял!
Глава 6
Всё началось с просьбы Ларисы, проверить её на дары. По словам женщины, пока она живёт в Солнечном, те не проявлялись. А ведь Лариса глотала белую жемчужину.
«Пошаманив» над её головой, сенс-знахарь обнаружил мощный, но непонятный дар. Его никак нельзя было определить из-за постоянно перемещающейся внутренней энергии женщины. Присев напротив неё, чтобы отдохнуть, взялся за фляжку с живцом. Не успел сделать и глотка, как его тело, буквально секунды на две-три, скрутило судорогой, которая сменилась такой же кратковременной сладкой истомой.
Лариса испугалась, вскочила. Растерявшись, не знала что делать. Но, у Чеба уже всё было нормально. Усталость как рукой сняло, чувствовалась необычайная бодрость. Зато женщина почему-то попросила хлебнуть живца.
Мужчина снова взялся за работу, но в этот раз, в Ларисе не увидел абсолютно ничего. Дар знахаря — совершенно не работал. Решив, что просто перенапрягся, Чеб отправился к себе в общежитие.
Перебирая от скуки патроны на оружейной полке, уронил на пол один «парабеллумовский». Поднял. Затем уронил два патрона «семёрки» к «калашникову». Один подобрал сразу, другой закатился под диван. Кулаки, в которых были зажаты оба разнокалиберных патрона, внезапно стали зудеть. Раскрыв ладони, Чеб опешил — вместо «парабеллумовской» «девятки», лежал патрон «семёрка». Повторив эксперимент ещё три раза подряд, мужчина убедился — он обрёл дар ксера. Немного успокоившись, отправился к главе.
— Думаешь, дело всё-таки в Ларисе? — спросил Сварной, после окончания рассказа.
— Другой версии нет… — вздохнул товарищ.
— Что предлагаешь делать? Ситуация — ого-го!
— Пойдём к ней вместе. Что-нибудь решим.
— Пойдём.
Лариса, при виде обоих мужчин, словно чего-то испугалась. Присев в дальний угол прилавка, прятала от посетителей взгляд. Сварной, спрашивая о делах, постепенно успокоил женщину. Затем попросил Чеба рассказать ей о произошедшей с ним трансформации. После глава деликатно поинтересовался:
— Как ты это сделала?
— Я не специально! — всхлипнула Лариса.
— Успокойся. То что у тебя получилось — наоборот хорошо. Даже — отлично!
— Правда?
— Чистая! Рассказывай.
— Когда Чеб сел отдохнуть, я увидела у него два шара. Что вы заулыбались?! Не те, другие! Как бы внутри груди. Оба переливаются всеми цветами радуги. Ну, я мысленно взяла один и перевернула. И всё. Правда, потом усталость навалилась какая-то…
— Ясно. Чеб, сколько у тебя было даров с утра?
— Два, — ответил новоиспечённый ксер. — Сейчас тоже. Поскольку дар сенса работает.
— Лариса, сколько сейчас у Чеба шаров?
— Два, — сказала женщина.
— А у меня?
— Тоже два. Один большой, величиной с кулак, а второй поменьше — как яйцо. Куриное, разумеется.