Где же, как не в маскараде,
Будем мы любви искать?
Поспешим, интриги ради,
Подойти, уйти опять!
О, прелестнейшие маски!
Из-за бархата у вас
Светятся лукаво глазки...
Я люблю свет женских глаз!
Маскированные лица
Так загадочны порой...
Что под маскою таится
И притворною игрой --
Как узнать? Едва ль тут нужен
Опытный и верный взгляд...
В сердце вашем поздний ужин, -
Он венчает маскарад.
XV
Жизнь не лучше карнавала,
Бросим о любви мечту!
Если женщина стяжала
Премию за красоту,
Ждет красотку Коломбину
Блеск, успех, всех благ добро.
Убежала к Арлекину
Коломбина от Пьеро,
От него к Пьеро обратно,
И в пылу арлекинад
Жизнь идет легко, приятно,
Изменяясь, как наряд.
Романтические бредни
Не к лицу, конечно, нам!...
"Храм Любви"... Киоск соседний,
Вероятно, "Славы Храм".
XVI
Лавры в кадках возле храма
Украшают светлый вход.
Слава, ветреная дама,
Там дюшесы продает.
Там сияют ореолы,
Пестрых лампочек игра...
В храме виден череп голый
Галлицизмова Петра.
Романист наш франко-русский,
К "Славе" он подсел и здесь,
Он почти Золя французский,
Но с нижегородским смесь.
Озарен, лучист и ясен
Маскарадный Пантеон.
Но хотя сей храм прекрасен,
В жизни все ж эффектней он.
XVII
В новом стиле, величавый,
Рядом с биржей, с кассой ссуд,
Возвышается храм Славы,
И его усердно чтут.
Барельефов муз и граций
Нет на нем, и нет колонн, --
Браков и рекомендаций
Нам конторой служит он.
В этом новом Пантеоне,
Где свободный вход открыт,
За прилавком на амвоне
Мода милая сидит.
Мода или Слава -- дама
Снисходительных идей.
Секретарь ее -- реклама
Заседает рядом с ней.
ХVIII
Вкруг афиши представленье
Ряд венков лавровых, лент...
На таланты, даже гений,
В окнах вывешен патент.
И в часы аудиенций
Здесь же критиков синклит
Выдает род индульгенций...
Кардинальски важный вид!
Только луч блеснет Авроры,
В храм спешат, чуть брезжит свет,
Драматурги и актеры,
И прозаик, и поэт.
Золочеными дверями
Все стремятся в общий зал,
Где поставят вверх ногами
Их на чудный пьедестал.
XIX
Вейнберг тут поставлен в позе,
Красовался тут Надсон,
Тьма других, что в рифмах, в прозе
Наводили скучный сон:
Переводчики пустые,
Подражатели-певцы,
Исказившие живые
Дивных песен образцы.
Тут стоит на диво свита,
Хоть внутри он также пуст,
Знаменитого Мачтета
Реставрированный бюст.
Все в российском Пантеоне,
Ряд бессмертных недвижим...
Эхо славы на тромбоне
Громкий туш играет им.
XX
Ах, как быть? В наш век печальный
Позабыть нам должно лесть
И под аркой триумфальной
Многих за ухо провесть.
Но покрыть грешки чужие
Я всегда сердечно рад,
Пусть гремят певцы, витии, --
Мы вернемся в маскарад.
Видел маску Аристида
На воришке Дмитрий тут,
В тоге, прямо римской с вида,
Перед ним прошелся Брут.
Но докучного мельканья
Пестротою утомлен,
Погрузясь в воспоминанья,
Дмитрий сел в тени колонн.
XXI
Край печальный и туманный!
Волны Саймы, сосен ряд...
Грезой тихой, грезой странной
Дмитрий сумрачно объят.
Вильманстранд, болота, скалы,
Серый парус рыбака,
Берег финнов одичалый,
Пролетают облака...
Дмитрий стал на камень бедный,
В красной феске с ним Мамут.
Плещет Сайма, Север бледный...
Ах, зачем, зачем он тут?
И запел Мамут, и горы
Встали синею стеной,
Кипарис, плюща узоры,
Море, солнце, южный зной!
ХХII
-- Тих и грустен в маскараде!
Я тебя не узнаю! --
Дмитрий смех услышал сзади.
На пунцовую скамью,
Шелестя, с ним села рядом
Маска в черном домино.
Дмитрий с этим мягким взглядом,
Мнилось, был знаком давно.
Блеск улыбки из-под кружев
О былом напоминал...
Кто она, не обнаружив,
Маски Дмитрий не узнал.
-- Я с тобой встречался где-то! -
Он шепнул. Знакомый взгляд!
-- Я incognito! -- Для света? --
-- О, для всех! Здесь маскарад!
ХХIII
Маскарад дает мне право
Быть на ты, интриговать,
И -- добавила лукаво
Маска -- я хочу, -- как знать? --
Откровенной быть с тобою!
-- Прямодушье в маске? -- Да!
-- Но, интриги, я не скрою,
Очень скучны! -- Не всегда...
Может выйти в маскараде
Пресерьезный разговор...--
-- Лишь не это, Бога ради!
Я предпочитаю вздор.
-- Клевета! Тебя я знаю
С лучшей стороны давно.
-- Я не в маске. Полагаю,
Знать меня не мудрено!
XXIV
- Но ты маску носишь в свете!
- Как и все... -- Зачем, скажи,
Странности твои все эти.
Пошлый вид и кутежи?
Часто я тебя встречала
И любила, может быть...
Ты переменился мало:
Сердце можно ль изменить?
Но тебя томит забота,
Тайна есть в твоей судьбе,
И не выяснено что-то,
Что-то кроется в тебе...
Да, ты глубже, ты серьезней,
Чем казаться хочешь ты!
-- Слушай, маска! Час уж поздний,
Дай узреть твои черты!
XXV
Ты меня разоблачаешь,
А сама под домино.
Кстати, ужинать желаешь?
Кажется, пора давно?
-- Брось притворство хоть со мною!..
-- Чем же мне прикажешь быть?
Чацким? Маскою иною
Милой даме угодить?
Что же? Я готов, и с места
Стану мрачен и глубок.
С мизантропией Альцеста
Я начну громить порок.
О, я чту -- Зевес свидетель --
В наши суетные дни
Совершенство, добродетель,
В ком бы ни были они!
XXVI
Будь профессор ординарный
Воплощенье качеств всех, --
Жест ему комплиментарный
Шлю, забыв лукавый смех...
Добродетель буржуазна
И пошла, конечно, в нем,
Но его казнить нам праздно
Саркастическим огнем.
Будь вот тут иная дама
Чистых грез, любви фиал, --