Море, горы, облака...
Мир здесь тих, сосна сурова,
Даль ясна и широка.
Воздух чистый, животворный
Вновь вливается мне в грудь,
В облаках тропинки горной
По каменьям вьется путь.
Ждет душа моя покоя!
В высотах, гдe близок Бог.
Я найду, над бездной стоя,
Мир, забвение тревог.
Все здесь просто и отрадно,
Сердце счастьем напою,
Припаду губами жадно
Под скалой, в траве, к ручью!
II
Право, это идиллично! --
Черный хлеб, вода и лук.
И Сварогов ел отлично,
Сев у скал, на горный луг.
Ключ, журчавши вдоль арыка,
Был прозрачен, чист, студен,
Глыбы гор нависли дико.
Дмитрий весел, утомлен.
Сладок отдых на привале,
Между сосен тих приют!..
Лошади овес жевали,
И огонь развел Мамут.
Веял запахом смолистым
Расстилавшийся дымок,
И под деревом тенистым
Дмитрий на траве прилег.
III
Город кинув для прогулки,
Шел в обычный свой поход
Дмитрий в лес, шумевший, гулкий,
В тишь ущелий, мглу высот.
Бросив праздность жизни вздорной,
Шум курорта, пошлость зал,
Где-нибудь в деревне горной
По неделям он живал.
Жизнь ему казалась краше,
Мир былых исполнен чар,
В мирном, тихом Узен-Баше,
У друзей в семье татар.
Как Антей, к земле прильнувший,
Вновь прилив упавших сил,
Обновленный, отдохнувший,
Он в природе находил.
IV
Кто к природе вечно ясной
Мог прислушаться на миг,
Тот умел живой и властный
Уловить ее язык.
Вздохом ветра, моря шумом,
Детским лепетом ручьев,
Голосом в лесу угрюмом
Говорит она без слов.
Этот шепот, это пенье
Уловив в ночной тиши,
Вновь найдешь тоски забвенье,
Ясность мирную души.
Мать поет у колыбели,
Сказки шепчет горный дух...
Их подслушать не умели
Злое сердце, грубый слух.
V
Но коней седлают снова,
Едут Дмитрий и Мамут,
Едут медленно, ни слова, --
И подъем опасный крут.
В синих иглах лес косматый
Ниже сполз по склону гор,
Гребень голый и зубчатый
Закрывает кругозор.
Дальше степь пустыни горной
И скалистый перевал.
Весь обугленный и черный
Там печально дуб стоял, --
Чертом воткнутая веха!
Тишь безмолвна и тяжка,
И Сварогов будит эхо
Звуком медного рожка.
VI
В небесах лазурно-чистых
Тучек нет... их легкий хор
На холмах лежит волнистых,
Над ложбинами озер.
Ветром согнутые травы,
Груды брошенных камней...
У опасной переправы
Сходят путники с коней, --
Путь вдоль каменных порогов,
Скал, отточенных остро...
Вот, склонясь к траве, Сварогов
Взял орлиное перо.
Лежа здесь, в нагорном поле,
Оброненное в камнях,
Говорит оно о воле,
О безбрежных небесах.
VII
Здесь орел, взлетев над прахом,
Направлял среди высот
Сильных крыл могучим взмахом
Гордый, царственный полет!
Не за ним ли дух стремится
К солнцу, в бледную лазурь,
Крылья развернув, как птица,
В облаках, навстречу бурь?
О, свобода, туч пределы,
Голубые небеса!
Дум высоких отклик смелый
Будят ваши голоса!
Скучный сон ушел далеко...
И Сварогов, как трофей,
Привязал перо высоко
К шляпе войлочной своей.
VIII
Здесь не раз шумела буря
У него над головой,
Туча шла, чело нахмуря,
Взор бросая огневой.
Ночь металась в страхе диком,
Но не билось сердце в нем
Перед этим гневным ликом,
Перед громом и огнем!..
Но уж горы опадали,
Реже сосны, чаще бук,
И открылся в синей дали
Шири горной полукруг.
В котловине углубленной
Там селение татар,
И был слышен отдаленный
Лай собак и скрип мажар.
IX
-- Гей, Мамут! Свернем направо,
Здесь нам ближе в Узен-Баш!
Семь часов! Недолог, право,
Через горы путь был наш! --
И кремнистою дорогой
Дмитрий вновь пустился вскачь.
Слева шел плетень убогий
И ветвистый карагач.
Минарет виднелся старый,
Кровель плоские ряды...
К ним чабан спешил с отарой,
И слышней стал шум воды.
Сладко все зовет к покою...
Сели кругом старики,
Где два камня над рекою, --
Узен-Баш -- "Исток реки!"
X
Отдых, мирная отрада,
Вод журчанье в тишине,
Сакли белые в два ряда
Словно дремлют в полусне.
Солнце село над долиной,
Уходя за гребни гор,
И на улице пустынной
Стал шумнее разговор.
Черноусые уланы*
Собрались, спеша с полей...
Светлый сумрак, час желанный,
Час, в который веселей
Песни, пестрые наряды,
Чуть бряцающий сааз,
За решеткой в окнах взгляды
Любопытных женских глаз.
__________
*) Улан, по-татарски -- парень, молодец.
XI
В сакле с полусгнившей ставней
Жил улан Сеид-Али,
Дмитрия приятель давний.
Их случайности свели.
Был Сеид-Али в напасти.
Он любил свою Фатьму,
Но любви нет без несчастий,
И калым внести ему
Нечем было. Горе тяжко!
Целых десять золотых!
Плакала Фатьма-бедняжка,
Тосковал бедняк-жених.
Сердцем добрым обладая,
Дмитрий внес любви залог.
В счастье пара молодая! --
Он жениться им помог.
XII
Счастье истинное было,
Стоило пустяк всего.
Нежная чета любила, --
Он - ее, она -- его.
И клянусь, Аллах свидетель,
Что не трудно щедрым быть,
И, где нужно, добродетель
К благу ближних проявить.
Подвиг прямо "бесконечный",
Но с Фатьмой Сеид-Али
В благодарности сердечной
Дмитрия превознесли.
И с тех пор в их сакле отчей
Дмитрий свой был человек,
И сошлись они короче,
Дружбой связаны на век.
ХIII
И теперь весь дом в тревоге.
Дмитрий встречен у ворот.
Лошадей во двор убогий
Сам Сеид-Али ведет.
Черноусый, опаленный
Солнцем, с радостным лицом,