Она подошла ближе, и я сделал шаг назад. Она надулась. Ее губы были больше, чем я помнил, и они блестели от какой-то скользкой на вид жижи. — Знаешь, если бы не знала тебя лучше, то подумала бы, что ты не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе.
— Не хочу. Я встречаюсь с твоей сестрой, помнишь?
Она пожала плечами и провела рукой по груди. Я отказался следить взглядом за ее движением, вместо этого уставившись на ее лицо. — Я помню. Скажи мне кое-что, Ашер. Почему вы с Луной встречаетесь? У вас с ней нет ничего общего.
— Я не собираюсь обсуждать с тобой свои отношения с твоей сестрой, — отрезал я.
Она снова надула губы. — Нам с тобой было бы так хорошо вместе. Ты ведь знаешь это?
— Я не интересовался тобой, когда мы были детьми, и, черт возьми, не интересуюсь тобой сейчас, — сказал я.
Гнев промелькнул на ее лице, прежде чем его сменила невинность с широко раскрытыми глазами, от которой мне захотелось присоединиться к Луне в ванной, боясь, что меня сейчас стошнит. Я ненавидел это фальшивое дерьмо, которое делали некоторые женщины, а Лидия была гребаной королевой фальши.
— Уверена, ты бы передумал, если бы узнал, что я могу с тобой сделать, — промурлыкала она.
— Нет, черт возьми, не передумал бы. Я не хочу...
Я не мог поверить своим глазам, когда Лидия бросилась на меня. Я поймал ее инстинктивно, дернувшись от удивления, когда она прижалась своими губами к моим. Застыл в шоке, не в силах поверить, что Лидия может быть такой сукой по отношению к собственной сестре. Когда Лидия попыталась засунуть свой язык мне в рот, дверь в комнату ее родителей открылась, и я услышал сладкий, знакомый голос Луны.
— Лидия, я забыла свою куртку. Думаю, она...
Я оттолкнул Лидию от себя так сильно, что та взвизгнула и приземлилась задницей на ковер. Луна стояла в комнате, ее веснушки резко выделялись на фоне слишком бледной кожи на ее лице.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала она, когда Лидия грациозно встала.
— Луна, я не...
— А на что это похоже? — Лидия скользнула к сестре, торжествующе улыбаясь. — Ты же не думала, что Ашер Стоукс сможет устоять передо мной?
— Заткнись! — рявкнул я. — Луна, это не...
— Ты всего лишь жалкая замена тому, чего на самом деле хочет Ашер, – меня, — продолжила Лидия.
Лицо Луны исказилось, она повернулась и бросилась обратно в комнату родителей.
— Луна! Подожди!
— Ашер, оставь ее. Она не имеет значения. Что имеет значение, так это ты и я, и то, что ты чувствуешь ко мне. Теперь мы можем быть вместе, — Лидия схватила меня за руку и крепко обняла.
Я выдернул руку из ее хватки и уставился на нее. — Еще раз тронешь меня, черт возьми, и пожалеешь.
Ее лицо побледнело, и она облизнула блестящие губы. — Ты... ты не это имеешь в виду.
— Тронь меня и увидишь, что случится.
Она заложила руки за спину, слегка покачиваясь. Запах вина окружил ее, и я с отвращением покачал головой. — Ты настоящий гребаный кусок дерьма, ты это знаешь? Ты не стоишь и половины Луны. Если ты еще когда-нибудь попробуешь что-нибудь подобное, я позабочусь, чтобы ты больше никогда не увидела Луну и не разговаривала с ней.
— Ты не можешь. Она... она моя сестра.
— Она моя женщина, и я не позволю тебе продолжать причинять ей боль.
Ее родители уже стояли в дверях, мать смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а отец держал стакан виски и судорожно глотал. Я бросил на них обоих презрительный взгляд. — Это касается и вас обоих. Начните относиться к Луне с уважением, которого она заслуживает, или я заберу ее у вас, и вы никогда больше не будете с ней общаться.
Я сделал шаг ближе, и ее мать испуганно пискнула. — Луны здесь нет. Она... она ушла.
Я проигнорировал ее мать и уставился на ее жалкого отца. — Луна теперь принадлежит мне, и я сделаю ее счастливой и обеспечу ее безопасность. Если это означает держать тебя подальше от нее, я сделаю это. Ты мне веришь?
— Да, — сказал ее отец.
— Прекрасно. Прекрати играть в гребаных фаворитов со своими детьми, придурок.
Я бросил на Лидию короткий взгляд, полный отвращения. — Даже если бы не любил твою сестру, я бы не тронул тебя, даже если бы ты мне заплатила.
Я повернулся и вышел из комнаты. Как только дверь за мной закрылась, сжал руки в кулаки и едва удержался, чтобы не ударить кулаком в стену. Я был одновременно зол и болен до тошноты. Я устроил там хорошее гребаное шоу, но, по правде говоря, почти уверен, что потерял Луну навсегда.
Она думала, что я собираюсь трахнуть ее сестру, и как бы сильно ни любил Луну, не мог быть таким, как мой старик. Не мог просить и умолять о прощении за то, чего не делал. Она не поверит, что я не собираюсь ей изменять.