- Твоего краснокожего брата огорчает то, что бледнолицые такие разные. Те бледнолицые, гринго, которые подбили молодых воинов якима, перед тем, как сбежать, убили в спины восьмерых раненых воинов и сняли скальпы с них и с пяти наших женщин. А поначалу-то как льстивые собаки подлизывались. Чуть ли не хвостами виляли... Пришли друзьями, оказались грязными предателями. Вы, русские, пришли как враги, а оказались друзьями.
- А как выглядели эти гринго?
Услышанное описание пробудило подозрение. Передвинув из-за спины, Савелий разложил офицерский планшет, достал светоснимок Уайта. Тот самый, который сделал Прокоп на батели, когда тот держал Мигеля за бортом над волнами.
Вождь индейцев так и впился глазами в светокарточку: - Да, это он! Это тот самый вислоусый пучеглазый собака Гринго!
Другие люди племени окружили их, тоже рассматривали снимок, передавая из рук в руки, согласно кивали.
- Ну что ж. - Хотя быть такого не могло, ведь Савелий своими глазами видел труп Уайта на дне ущелья, да видно мода у этих флибустьеров на такие усы, индейцы и попутали. Тем не менее необходимо проверить! В груди Савелия будто моторчик раскрутился, по телу заструилась лёгкость: - В какую сторону Они ушли?
- Вот туда.
В погоню вместе с русскими пошли отменно знающие окрестности и жаждущие мщения воины якима.
Поэтому, спустя полночи скачки, вышли к лагерю беспечно завалившихся дрыхнуть флибустьеров.
Оглушив часового, то и дело прикладывающегося к обьёмистой фляге, без единого выстрела захватили два десятка, надели наручники, изделие "Нежность" мира Савелия. Дальше их ждёт суд и на каторгу. Омрачило победу лишь то, что несколько бандитов ускользнули.
На обратном пути через племя якима Савелий показал жителям стойбища захваченных бандитов. "Да, эти. Были ещё одиннадцать гринго". Но ушли. Не всех смогли взять.
Понурые пленники сгрудились у ветвистого дерева, пристёгнутые наручниками, когда оставшаяся в живых скальпированная индианка вдруг горячечно заговорила с вождём, указывая на бандитов.
- Что там? - поинтересовался Савелий.
- Мой бледнолицый брат Командор, эта скво узнала одного из мучителей, мы хотим его казнить, отдай.
Савелий подозвал Толстого, отдал приказание, Фёдор Иванович кровожадно ощерился и самолично отпёр наручники. Подошедшие индейцы деловито скрутили бандита гибкими прутьями. К процессу связывания подручными средствами Савелий проявил живейший профессиональный интерес.
А мертвенно побелевший разбойник захлёбываясь затараторил: - Мистер, Вы же не отдадите меня этим красным обезьянам?
Савелий исподлобья мрачно пробуравил того взглядом. А бандит торопливо залепетал: _ Ради Иисуса Христа, мистер, удержите их, это же нецевилизовано!
- Вы им прекрасный урок цивилизованности преподнесли, - кивнул Савелий на окровавленную груду скальпов, которую вытряхнули из мешков схваченных гринго, и сплюнул.
Спустя полчаса из-за деревьев, куда отвели, а скорее оттащили отчаянно сопротивляющегося садиста, поднялся дымок, раздалось заунывное пение индейцев и затем дикий визг, исходивший будто от раненого кабана. Бандиты в ужасе вжались в дерево, словно оно могло теперь защитить их от гнева тех, кого они надменно считали дикарями.
Чтобы передохнуть и поднабраться сил для возвращения, СоКесарь с сопровождающими задержались перекусить в становище якима.
Черпая ложкой наваристую шурпу, Савелий обратил внимание на женщин и детей за отдельным костром.
- Кто это? - спросил Прыгающего со Скалы.
- Это вдовы с сиротами наших погибших воинов.
И много их?
- Много, - вздохнул собеседник, девяносто три женщины и сто семьдесят один ребёнок, восемьдесят семь мальчиков и восемьдесят четыре девочки.
Савелий в раздумье отхлебнул бульон через край котелка. А ведь среди переселенцев очень острая нехватка женщин. Мужчин привезли много, те же военные и казаки, а женщин мало. Здешние старожилы промышленники русские охотно берут в жёны индианок. Поэтому он, отставляя посудину, обратился к вождю:
- Слушай, Оседлавший Облако, а Тяжело наверное племени вдов и сирот кормить?
- Тяжело, - вздохнул собеседник, - но это якима, поэтому бросить их мы не можем.
- Я хочу тебе предложить забрать Их в русские поселения. Всем найдутся мужья. - расценив удивлённый взгляд краснокожего по-своему, поспешил объяснить: - Можешь быть спокоен, обижать их не дадим. Можете время от времени приезжать и смотреть, как они живут. А если кто-либо из них захочет, сможет вернуться в родное племя.
- И что мой бледнолицый брат Командор за это захочет? - индеец пронзительно поглядел в глаза Савелию.
Тот усмехнулся:
-Ничего не захочет. Мало того, Мы отблагодарим якима. По топору и одеялу за каждую такую женщину с детьми.
Вождь покачал головой удивляясь: - Да, велик твой Бог, мой бледнолицый брат Командор. И низок Бог гринго... - После чего отдал распоряжения.
Вскоре собрались встревоженные женщины с детьми, которым объявили, что они пойдут с отрядом. Радист отстучал в Форт Росс приказ прислать подводы для них. Бандитов прогонят своим ходом, только троих раненых до лазарета довезут.
Пока напуганным индианкам и жавшимся к ним ребятишкам объясняли, что к чему и они прощались с соплеменниками, Савелия отвёл в сторонку шаман: - Послушай, мой бледнолицый брат Командор, Я знаю от своего собрата Мудрого Лиса о том, что Священное дерево индейцев, Священный дуб любит тебя, Сына Грома. Знаю, что в последнее время вы с со Священным Дубом повздорили.
- Ну да, - сокрушенно покивал Савелий. И вздохнул: - Мне бы теперь ещё узнать, как с ним помириться...
Индеец положил ему на предплечье ладонь: - Ты помиришься с ним. И поможет тебе в этом мой собрат, Великий шаман племени шауни.
- А где же мне его искать? - встрепенулся Савелий: - И когда я с ним встречусь?
- Ты встретишься с ним в своё время, хотя и не в это лето. Но встретишься непременно. И от него ты узнаешь, Как помириться со Священным дубом.
- Ну что же, Спасибо тебе, мой краснокожий брат Выходящий из Ночи. Твои слова бальзам для ран моего сердца.
- Наберись терпения, мой бледнолицый брат Командор, наберись терпения и делай спокойно твои дела.
Переночевали в племени.
Утром 16 сентября прибыли подводы. А после обеда добрались до Форт Росс. Где подробно допросили, под протокол, сфотографировали плененных флибустьеров и единовластным решением СоКесаря оставили на строительстве дорог.
Оставили в Форт Росс и часть индианок с детьми. И уже здесь выявилось упущение: их негде на время поселить. Свои вигвамы они бросили в племени, а в домах жить панически боялись. Савелий напряженно рассуждал о "знаке", словах индейского шамана и эту головную боль пришлось разгребать местным властям. Хотя такому пополнению и обрадовались, а то здоровые мужики из-за редких тут женщин попередрались. И это трезвые!
20 сентября вернулись в Галичье. Тут вышло попроще: бывалый казачий атаман споро выбил армейские палатки, куда временно заселили индианок.
А спустя пару недель взаимных "приглядок" образовались пары. Но тут батюшка "встал грудью", мол "Срамота и безбожие!" Однако индианки охотно принимали крещение и в будущем почти все пары вступили в законное Православное супружество.