На Ощупь кора что тёрка и как протектор трактора, изборождена глубокими трещинами. Из любопытства ощупью пошел вокруг исполина.
Шагов через тридцать запнулся о корень и едва не растянулся. В это мгновение страшный грохот потряс меня.
Руку, касающуюся коры словно ошпарило. Меня рвануло к дереву и садануло в грудь. «Словно гигант приложился ногой», — отстраненно подумал угасающим сознанием.
Глава 1:
Попал так попал!
Николай Петрович Резанов, директор Русско-Американской пушной компании, окинул взглядом бухту Сан-Франциско.
Удовлетворенно пошевелил губами: «Юнона» и «Авось» под погрузкой. Теперь Аляске продовольствия до нового урожая хватит. Пора к Кончите, и вступил на шаткий мосток.
Ноги сделались ватными, сердце заметалось чижом в клетке, к горлу подступил тошнотворный ком и чудилось, будто внизу разверзлась пропасть.
Высоты Резанов с малолетства боялся.
Ещё когда с ребятишками в родовом имении бросался с крутого обрыва в реку. До крови прикусывал губы одолевая страх, ибо дворянину трусить не престало, но прыгал наравне со всеми. Вот ведь позже ни сабельных кавалерийских сшибок с рубками до хрипоты, ни многодневных изматывающих штормов не страшился, а тут…
А тут граф нетвердой рукой достал платок, промокнул градины пота и упрямо двинулся через крепостной ров. Только побелевшие костяшки пальцев, сжимающих эфес шпаги выдавали его душевное состояние.
Взглядом уцепился за ромашку на противоположной стороне и брел словно во сне.
Перебрался, но отдыхать не стал. Духота днем в Калифорнии стояла неистовая, куда там Новоархангельску в Русской Америке. Хотя сейчас, по весне, вечерами без плаща зябко.
Камергер, принужденный придерживаться приличий в одеянии страдал поболее матросов. Поэтому на солнцепеке не остался, а поскорее юркнул за стену, в спасительную тень. Здесь уж и остановился отдышаться в беседке.
Но едва опустился на шероховатую каменную скамью, как перед глазами всё поплыло и следом погрузилось во тьму…
Очнулся я, как показалось сразу.
В груди саднило: «Вот это молнией приложило!» — подумал, потянулся растереть. Рука словно протез.
Коснулся чего-то шершавого, зацепился ногтем как будто за отворот, соскользнул. Начала подниматься озадаченная мысль: «Что за фигня? Ногти-то откуда? Их же оторвало вместе с кончиками пальцев!». Но додумать не успел.
Отвлекла меня отчётливо слышимая гортанная перекличка словно бы по-испански. В школе и погранучилище учил английский, на службе пришлось заняться французским, но легко различаю основные европейские языки. Вот разве что испанский с португальским спутаю… Напряг слух — нет, всё-таки испанский.
Но удивиться и тут не нашлось секунды: пронзительно заныла чайка, показалось что прямо над ухом.
Голова сама собой задралась! Кое-как, шея-то слушалась со скрипом. И в рефлекторно распахнутые глаза ударил ослепительный свет!
Сердце забухало в ушах, а в мозгу билась только одна мысль: «Как? Я же после подрыва слепой!»
«Сон что ли?!» — от услышанного и увиденного усомнился в реальности происходящего. И не нашёл лучшей проверки как ущипнуть себя за бедро.
Пальцы тоже подчинялись еле-еле, поэтому резкой боли не получилось, но всё-таки шкрябание как котенок лапкой почувствовал. Спустя пару секунд справа на плечо кто-то внезапно навалился, задышал в ухо. Тяжело, с одышкой.
От неожиданности я отшатнулся.
Ну как отшатнулся. Попытался.
И с матюгами едва не сверзся со скамейки.
К счастью тот, второй, расторопно ухватился за столешницу.
Хотел поглядеть на него, но вопреки усилиям голова повернулась не вправо, а влево. Этот незнакомец, как я понял, управляет мною как тряпичной куклой-марионеткой, офигеть!
— Изыди нечистый! — проговорил мой рот требовательным, нисколько не испуганным баритоном. Довольно приятный, хорошо поставленный — как-то слышал такой в театре, когда нас курсом в погранучилище водили на спектакль.
— Иээээ коровья морда! — не нашел ничего умнее я.
Дальнейшее наблюдателю со стороны напомнило бы сцену у фонтана из «Золотого теленка» между Паниковским и Шурой Балагановым, когда они друг друга толкали и выясняли кто есть кто.
А если бы эту картину увидел кто — либо из местных жителей, то поразился бы странным кривляниям с бессвязными разноголосыми выкриками в исполнении русского посланника.