Предатели крови, нарушители обетов и клятв все после смерти попадут в Нифльхейм — мир льда и вечной стужи, и пребудут там до конца времен, служа забавой для духов зимы. Нет участи горше.
Хотя, если уж быть точным — кровь у нас не родная, и братья мы молочные, так что…
Но, как бы то ни было, что сделано — то сделано. Орм мне все же помог, и я не буду думать о нем плохо. Лучше разберу, что он там мне наложил, а то вчера сколько мог — греб: парус я поставил, но ветерок слабый, а чем дальше я уберусь от борга, тем безопаснее: Финн мужик упорный, и лицо терять ему никак нельзя, а упустить же любовничка дочки, это ему как рожей в навоз.
Так, объемистый дорожный мешок, с широкой лямкой, туго набитый. Это хорошо и правильно, ну и что у нас там?
Еда: сверток сухарей, мешочек с солью, полголовы козьего сыра, два слегка зачерствевших каравая, сушеная рыба, объемистая деревянная фляга, обтянутая кожей — я открутил пробку — густое свежее пиво. Хлебнул — на сердце стало чуть легче.
На дне мешка обнаружился пояс с кольцами для оружия, ножом и ложкой в чехлах, также наличествовал кошель из мелкой металлической сетки, металлическими же скобками крепившийся к поясу, в нем нашлись пяток серебряных монет, изрядно, впрочем, поистертых, и пара десятков медяков. Также в мешке наличествовала связка чистых полотняных лент (для перевязки), мешочек с сушеным мхом, небольшой точильный брусок, и тщательно упакованная мелочь, вроде пары мотков ниток из жил животных, игл, как прямых, чтобы шить одежду, так и одной изогнутой — зашивать раны, да маленький горшочек с живицей. Ну и небольшой кожаный котелок, с вложенными в него кремнем, огнивом и мешочком с трутом.
Отодвинув мешок в сторону, я обнаружил под ним сверток, и секиру. Добротную отцовскую секиру, на прочной дубовой рукояти полтора ярда длиной, обмотанной кожаным ремнем, с широким лезвием. Простая, без изысков, чеканки и украшений — не самое лучшее из того, что было в нашем доме, но и не худшее. Не тот хлам из сырого железа, что батя из последнего похода притащил и в подполе хранил, выжидая, пока у Магнуса-кузнеца запасы железного лома и крицы не иссякнут, чтобы впарить ему эту дрянь подороже (на топоры да вилы сойдет). Нет, в руках у меня просто справное орудие ратного труда.
В свертке же оказалась кожаный доспех и шлем.
И то хорошо, глупо было бы ожидать, что мне положат бахтерец или хауберк — буду рад, что есть хоть какая-то защита, не с голым пузом, случись чего, останусь. Держит такая штука, конечно, только скользящие удары, а от прямого удара копьем или топором расползется, но зато она легкая, мало стесняет движения, и если за борт вывалюсь, то выплыть в такой броньке куда как легче, чем в кольчуге или чешуе той же.
Правда, если намокнет — вонять в нем буду, как козел. Даже как два козла: с целью обработки, кожа, идущая на доспехи, вываривается, в чем — не знаю, но когда ветер от мастерской кожевника — ароматы летят просто лютые.
А шлем — простой купол с наносником, без маски и кольчужной бармицы, зато с вложенным в него подшлемником-шапочкой. Оттуда же выпал холщовый мешочек со свинцовыми пулями для пращи. А где же она сама? Ага, вот она — на рукоять секиры намотана, сразу и не приметил.
Так что, не голодранцем предстану перед нанимателем, когда приду в судовую рать наниматься, а вполне справным молодым дренгом. Тяжко, конечно, придется попервости молодому в дружине, придется отведать росы с канатов якорных, но это не беда — все через это проходят.
Зря братец, кстати, дротиков не положил, и копье пожадничал. А может, забыл просто, да и щита нет никакого, что нехорошо. На секирах-то я, хоть и не из последних в борге, но и не из первых. Не потому, что силы не хватает, или умения (хотя, умения никогда много не бывает). Мышцу просто не наел еще, легковат. Когда на площадке для тренировок строем биться учимся, противник, который против меня оказывается, а недостатки друг друга молодежь борга отлично знает, старается либо в щит меня лягнуть, либо щитом же ударить, да всем весом — и меня благополучно уносит. Нет, с ног не валюсь, но из строя выпадаю. Хотя иногда получается толчок противника вскользь по щиту пустить, и тогда у него бок и спина открытая становится, туда и втыкаю, обычно, что в руках имеется. А вот на двобое, на учебном оружии, это уже не недостаток — там легкость, скорость и ловкость часто победу приносят.