Приземление вышло… мокрым.
Подняв тучу брызг, я погрузился с головой, успешно воткнулся в дно, там, словно бывалый рак, глубоко провалился в ил, и вдоволь наглотался воды. Выплыв же на поверхность, едва не отправился обратно — сила вернулась! Ее поток, вливающийся в меня, ощутим был почти физически, как же мне этого не хватало! Теперь я понимаю увечных воинов, что в схватке потеряли руку или ногу: сила для колдуна, абсолютно то же самое, что конечность для обычного человека.
Счастлив стал просто неимоверно, короче говоря.
Оглядевшись, отметил еще повод для радости: я нахожусь посреди небольшого лесного озера, а вокруг ни следа проклятого тумана. Ни клочка! А по берегам озера стоит лес — обычный зеленый лес! Хранитель, выходит, обещание сдержал, что не может не радовать, и, может быть, я скоро выйду к людям!
Кстати, об обещаниях… Раз уж дерево выполнило свою часть сделки, я выполню свою: зеленый надкусанный плод качался на поверхности воды ярдах в трех от меня. Но едва я перевернулся на брюхо, дабы доплыть до него, как меня что-то с великой силой ударило по хребту, отправив обратно на дно.
Враги последовали за мной?
И тут достали, сволочи!
Но я уже привык к неожиданностям, и вступил в схватку. Отбросив гибкую руку твари, которой она силилась обхватить мне горло, нащупал, в свою очередь, ее тонкую шею, каковую и свернул, одним могучим усилием. Думал еще взять за морду, и выдавить глаза, но головы не нашел, и, лишь как следует ощупав поверженного вражину, испытал муки стыда, ибо нет славы в том, чтобы биться не на жизнь а на смерть со своим собственным дорожным мешком. А уж быть почти побежденным им…
Он ведь меня чуть не утопил, хорошо хоть, глубина небольшая, а не то кормить мне раков.
Мысль о собственной никчемности преследовала меня, пока я вытаскивал на берег мешок, плавал за плодом и дубиной, тоже находившейся неподалеку, но была вскоре отринута — некогда заниматься самокритикой, надо отдохнуть, и двигаться к людям, в обжитые места.
— Ну что ж, дренг Свартхевди, — обратился я, за неимением иного собеседника, к самому себе — С честью и славой вышел ты из передряги, и, когда нибудь, сложат о тебе сагу (сам и сложу, может быть). Презрел опасности, победил чудовищ, обрел сокровище, видел то, что не видел до меня никто из детей прекрасного Севера…
…остался голым, голодным и безоружным…
— Зато целым и невредимым. И яблочко, вот еще, дали…
Мякоть я объел, ибо был голоден, а единственное семечко, довольно большое, в твердой кожуре, положил в мешочек с рунами. Тут же закапывать я его не стал: дерево сказало — сам пойму, когда увижу место, которое именно то самое.
Итак, каковы итоги?
У меня есть сила магии и я нашел сокровища!
У меня нет штанов и я потерял самоуважение…
А еще я не знаю, где нахожусь, и куда идти. Что ж, минусов, вроде, больше, но я верю в лучшее. Я всегда в него верю, такой характер. А теперь — пора в дорогу: на север от меня болото, значит, дорога мне — на юг, или, хотя бы, в направлении от этого проклятого богами места. Чувство направления, кстати, тоже вернулось, так что я снова мог ориентироваться по сторонам света, а то, позор ведь! Заблудившийся нордлинг — ну не смешно ли?
Из отсыревших полотняных лент (бывшими ранее материалом для перевязки, что хранились в мешке) сплел себя что-то вроде опорок на ноги — а то, пока выбирался из озера, сквозь заросли ивняка, исколол себе ступни до крови.
Но эта мелочь не могла лишить меня присутствия духа: что мне теперь такая ерунда, как пара мелких порезов, бурчащее брюхо… Отсутствие одежды… Пара тысяч комаров, слетевшихся на завтрак, плавно переходящий в обед и, если не найду нужных трав по дороге — в ужин…
Хотя, чего это я? К Сурту травы, сила при мне, и соли немного есть — защитный круг и комаров отпугнет!
Я шел по лесу — и наслаждался. Свежим воздухом, ощущением свободы.
Ну и следами человеческого присутствия: вон, старые затесы на коре ели, видать силок или ловушку ставил умелый охотник, или вот, спустя некоторое время, дупло обнаружилось, с подвешенной рядом с ним колодой. Видимо, семья пчелиная тут жила, а бортник, таким образом, от посягательств медведя ее уберегал. Разок костровище встретилось.
Благодать была бы, если б не одно «но».
Тяжело хирдману в битве без меча — это мудрость житейская.
Непросто жениху в брачную ночь без невесты — тоже разумно.
Но кто бы знал, каково в лесу без штанов…
Это испытание, похлеще драки с драуграми, я вам скажу. Я даже и не подозревал, сколько в обычном лесу водится тварей, умеющих так больно кусаться!