— Чего-то я толпы искателей того злата в лесу не видел, а, Том? — невежливо перебил я старика — В чем подвох, если там все так медом намазано, ходи, ищи да собирай, ежели нашел?… Эээ, прости, перебил.
— А то, Конь, — старик не обиделся — Думаешь, пришел да взял? А вот шиш тебе. Относительно безопасно в лесу только на пяток миль от той дороги, по которой мы до Прилучины ехали, и то, днем лишь. А далее — берегись, нечисть там стадами пасется. А что в самих топях творится… Да ты ведь был там, чего я тебе рассказываю, сам, небось, видел, так глупых вопросов не задавай!
Ну да. Видел, к сожалению.
— Угу — неопределенно буркнул я — Есть такое.
— Вот и смекай — продолжал дед — Те людишки глупые, которые без оберегов да не подготовившись туда полезут, жить будут плохо и недолго. Да и те, которые готовятся, не всегда возвращаются. На что уж Ланс опытен, и то порой людей теряет, а новые ватаги часто и целиком там остаются. И пополняются рати темные — не лежится там покойничкам, все встают упырями, — старик с натугой выговорил сложное слово — Не-гро-эмана-сии там сильны, вот. Про них мне маг один рассказывал, который в отряд затесался. Сейчас, небось, бродит маг тот по Топям, крови людской жаждет, умертвием или упырем восстав…
В комнату неслышно вошла Анна, и, усевшись рядом с дедом, принялась греть уши.
— Покойников бояться — в лес не ходить! — самодовольно заявил я — Драугров я десятков пять порубил верной секирой! Не должен карл такого бояться, взять железо в руки да богов помянуть — никакая нежить не устоит перед силой храбрых!
Глаза девушки восхищенно расширились — любят прекрасные девы героев, чего уж там.
А правильные герои любят прекрасных дев, потому что те герои, которые дев не любят — суть мужеложцы, и должно на них плевать и презирать.
Только прекрасным девам бы когти подстричь, а то у хороших и правильных героев исцарапанная спина шибко зудит.
— Дра… Покойников ходячих? Десятков пять? Брешешь, поди.
— Ну не пять… Но много. Клянусь яблоками Идунн (много — это ведь больше одного!), не лгу.
— Ну ладно, упыря хоть можно железом зацепить, а что делать будешь, если Мертвая Детка привяжется?
…на дерево полезу…
— Будет она идти за тобой, выждет момент да куснет — обратишься тварью темной. Или туманники страх нашлют, придут, чтобы выпить душу так же, как ты высосал мое пиво, что делать станешь?
… постараюсь не есть на ночь, а то, убегать весьма склизко будет…
— Умертвия на огонек заглянут, или, упасите боги, Высокий Джон явится? На него тоже с железом пойдешь? От него и амулеты с оберегами не помогают, магия, говорят, не берет, одно выручает, что встречается он редко, а ты — железо, хех! — дед снова приложился к кружке — Много всего в Гиблых Топях обитает, людям враждебное. Да и не только в топях, ночью по нашим лесам ходить — дело пропащее. Застят глаза, заморочат, видеть будешь тропу надежную, а сам по трясине шагаешь до ближайшего окна. Так… Отвлек ты меня. О чем это я… Ах, да. Иногда в эльфячьих старых поселениях…
— Чьих?
— Эльфячьих. Ты и не знал, чьи кости ворошить идешь? Вот молодежь пошла, никакого разумения. Эльфов земля это была, ублюдков вислоухих, давно, правда. Лес эльфячий был ранее, теперь — Гиблые Топи. Да только им самим ходу туда теперь нет, — дед злорадно усмехнулся — От негроэманасий людям-то плохеет, когда обереги слабнуть начинают, а эльфам и под амулетами хреново. Но все равно, что ни год, то лезут, видать, ценное чего потеряли…
— Ясно. Ты продолжай, — я икнул и подлил деду в кружку из бочонка. Пиво у деда дерьмовое, изжога одна с него, никакого удовольствия. Ноги он в нем моет, что ли?
— Да что там продолжать… Кроме вещей ценных хорошую цену дают за другие вещи. За мох живой, за длинную нить — серебряный дают, например. Ведьмин гриб, если хороший попался — по десятку медных можно продать, ну и много чего еще…
Я уточнил, что за гриб он имел в виду, услышав описание, огорчился, произвел нехитрые подсчеты в уме и с трудом удержался, чтобы не дать себе по морде. Это ж сколько я серебра в навоз перевел? Лучше б штаны свои сварил — все равно в итоге драуграм достались.
— Так вот, иногда в брошенных деревнях ослоухих встречаются эдакие полянки. На них есть засохшее дерево, и чаша рядом каменная. Опавшие сухие листья того дерева с руками отрывают алхимики и целители, а вот в чаше может быть вода. И скажу тебе, Свартхевди, очень непростая вода. Последний раз чашу с такой водицей нашли годков пять назад, тряпицей всю воду собрали во флягу — вышло с глоток хороший. С того отряда четверо лишь к Прилучине вышли, говорили — нежить навалилась на обратном пути, поела людей, но, может, врут, и добычу не поделили. Так вот, сказывал мне Йенс — алхимик знакомый из города, травы ему привожу — что продали они эту флягу за золото, мешок, говорит, с мою голову получился, хотя, врет, наверное. Ему тоже предлагали — он цену малую давал, нет у него таких денег. У бургомистра же нашлись.