Близкий взрыв заставил лестницу вздрогнуть. Сверху к нам устремились новые клубы бетонной пыли.
— Да, конечно. Сюда, — взглянув на меня расширенными зрачками глаз, Дэниэл Рутберг распахнул ближайшую дверь.
Толкнув парня за стойку охраны, сам я кинулся на пол. Длинная автоматная очередь вдоль коридора прошла над головой и, не достав меня, захлебнулась — я срезал стрелявшего короткой очередью молоха. Человек в камуфляже в дальнем конце коридора, бряцнув оружием, распростерся на полу с разорванной в клочья грудью.
— Куда дальше! — вытащил я из-за стойки Рутберга.
— Там, в конце, — указал он в сторону мертвого автоматчика.
Со вздохом я окинул взглядом дюжину дверей, мимо которых придется пройти. За каждой из них может таиться опасность.
— Ладно, Дэниел, идем. Держись позади меня.
Конца коридора мы достигли без приключений. Проходя мимо поверженного охранника, я разглядел на рукаве его куртки знакомый шеврон с изображением свастики Черного Солнца на белом фоне.
— Служба безопасности базы, — отстраненно пояснил Дэниел Рутберг, перешагивая тело и поднося личную карточку к считывающему замку дверей.
— Подожди! — притормозил я его, отстраняя от входа.
ГЛАВА 20
За тихо разошедшимися створками дверей нас никто не поджидал, и мы смогли спокойно пройти внутрь. Открывшееся помещение представляло собой небольшой прямоугольный зал, под низким сводом которого теснились десятки столов с разнообразной компьютерной техникой. Многочисленные связки кабелей различной толщины тянулись по стенам и вились под ногами. Вдоль дальней стены тянулось длинное и широкое смотровое окно толстого стекла, за которым открывалась панорама соседнего помещения — просторного, но также тускло освещенного аварийными лампами машинного зала, в центре которого я рассмотрел веретенообразное сооружение, окруженное механизмами похожими на генераторы.
— Вот! Это то, что вас интересует, — указал Рутберг на гигантское, не менее восемнадцати — девятнадцати метров высотой, веретено.
— Что это — нахмурился я.
— Вихревой излучатель Альтхоффа, — не без гордости в голосе ответил Дэниел. — Назван доктором Кениге по имени немецкого ученого, стоявшего у истоков проекта в 1942 году. Радиус воздействия свыше ста километров. Можно любого заставить выстрелить в собственного друга или проголосовать за нужного кандидата в президенты. После соответствующей обработки контингента, конечно.
— И что это за обработка — спросил я, прилаживая к стеклу брикет взрывчатки.
— Э-э, большинство особей достаточно сделать восприимчивыми к воздействию путем кодирования. Например, с помощью телевизионной передачи, — пролепетал Рутберг, с нарастающей тревогой следя за моими манипуляциями с взрывчаткой.
— Отойдем на минутку, — взяв молодого ученого под локоть, я вывел его из помещения.
После громкого хлопка, мы вернулись обратно в комнату. Центральной смотровой секции окна уже не было, и низкий ровный гул работающего веретена свободно проникал в комнату. Я посмотрел на Рутберга, все больше походившего на расстроенного ребенка
— Продолжай Дэниел. Эти конголезцы с пулеметами в джунглях вокруг тоже телевизора насмотрелись
— Нет, к таким головорезам необходимо применять более эффективные меры, — лепетал Рутберг, следя как я расстреливаю механизмы в зале магнитными гранатами. — Кениге создал психотропный коктейль, без запаха и цвета. Его можно распылять в воздухе, добавлять в пищу и воду. Он активно насыщает клетки организма, гипофиз. Спустя пару-тройку часов, почти любой человек становится легко внушаем. И тогда вступает в действие психотронный излучатель Альтхоффа. Действие коктейля длится от десяти до двадцати четырех часов. Но если людей поддерживать на такой диете постоянно, то возможности безграничны.
Я снова выдернул Рутберга из комнаты в коридор
— И что Никаких побочных эффектов
Дэниел вздрогнул от серии взрывов сработавших в зале гранат и почти прошептал
— У ослабленных особей наблюдались проявления острой сердечной недостаточности.
— Острая сердечная недостаточность в джунглях — это смерть, Дэниел. А ослабленные особи — это женщины и дети
Рутберг громко сглотнул и, быстро заморгав, попытался оправдаться
— Полный контроль над сознанием — это значит никаких преступлений, никаких войн. Это будущее.
Пара пастухов, остальные послушное стадо. Хорошенькое будущее, — подумал я.
— Где Каммлер, Дэниел! Где Ганс Каммлер и его зеркальная машина!