Переговоры начались с долгих взаимных приветствий. Затем Глу Лесс передала благодарность от имени императрицы за прекрасный подарок и попросила принять для Фюрера Третьего Рейха ответный дар. Синг Рон положил на стол и раскрыл длинный футляр, обтянутый бордовой кожей. Внутри покоился отливавший тусклым светом клинок с рукояткой, инкрустированной множеством полупрозрачных камней красных, черных и белых тонов — под цвет германского имперского флага. По лезвию бежала вязь шумерских символов и рисунков.
— Это кинжал почетного старейшины клана Альдек, к которому принадлежит и Великая Геру, — Глу Лесс провела рукой над кинжалом. — Для клана и для всего Шумера будет большой честью, если Фюрер Адольф Гитлер примет его.
Ран разразился длинной благодарственной речью. Я же, лишь мельком взглянув на кинжал, снова посмотрел на Ги Ле. С начала переговоров жрица, скрывавшая нижнюю часть лица под вуалью, неотрывно наблюдала за мной, словно пытаясь проникнуть в мои мысли. Я улыбнулся, подумав, что уж это им точно не удастся. Главное, чтобы они не «поджарили» мозг Рана. Но пока я рядом, ему нечего опасаться. А Мария достаточно сильна, чтобы позаботиться самой о себе.
Им было многое известно о состоянии дел на Земле. Видимо, источником их информации с недавних пор были не только медиумы Германии. Если несколько лет назад они были уверены, что Германия — это одно из доминирующих на Земле государств, а немцы — ведущая раса, то теперь им стало понятно, что итог войны неясен, а многочисленные народы, населяющие планету, разделены политически и духовно. Им же был нужен союзник под единым цементирующим началом. Могла ли таким началом стать уставшая от войны Германия, а единым вождем всей планеты — Адольф Гитлер? Вряд ли. Но до Шумерской империи добрались пока только мы, и поэтому сейчас именно с нами за одним столом восседали представители этой мощной межзвездной цивилизации. Но только ли союзников искал Шумер? Я чувствовал недоверие и страх. Хоть и тщательно скрываемые, но они нет-нет да прорывались наружу. Шумеряне хотели понять, не являемся ли мы скрытой угрозой для них — скрытой ловушкой Осириса, долгие века ждавшей своего часа, чтобы сработать и отомстить ненавистной родине.
Пока же Отто Ран, оказавшийся талантливым дипломатом, красиво уклонялся от неудобных вопросов и представлял Германскую империю в самом выгодном свете. Я, подыгрывая ему, старался вытянуть из Глу Лесс и иногда вступавшего в разговор Тархема Хана максимально возможное количество информации о Шумере. Однако сделать это оказалось непросто. Шумеряне больше спрашивали, а отвечали односложно и кратко, стараясь при этом ни единым жестом или неосторожным взглядом не выдать своих истинных мыслей. Более того, я уловил работу специальной аппаратуры, препятствующей попыткам сканирования деятельности мозга. Возможно, при определенных усилиях я смог бы преодолеть этот барьер, но это могли расценить как агрессию. Исходя из этого, я решил удовлетвориться тем, что шумеряне сами посчитали нужным донести до нас. С их слов, в состав Империи входило без малого сто миров, населенных различными расами, находящимися, благодаря имперской политике, примерно на одном уровне технологического развития. При относительной свободе уклада жизни и местного самоуправления подчиненных народов Империя оставила за собой контрольно-административные и военно-полицейские функции, а также надзор за торговой деятельностью. Но этого, судя по всему, было достаточно. Явно не встревая в дела сателлитов, клановое дисциплинированное военно-религиозное общество шумерян, возглавляемое Великой Геру, всегда было готово обрушиться на обидчиков или отступников железным кулаком.
Спустя два часа после начала переговоров Глу предложила сделать перерыв до послезавтра. Отто тоже устал и тут же согласился, предложив завершить раунд бокалами с французским вином. Немного поколебавшись, гости решились и пригубили вина. Ги Ле к своему бокалу не прикоснулась.
Перед убытием делегации я обратился к советнику с просьбой о предоставлении возможности ознакомиться с электронной библиотекой по истории Шумера. Глу Лесс посмотрела на жрицу Ги. Та, помедлив, кивнула.
— Ваша просьба будет рассмотрена, офицер фон Рейн, — произнесла советник. Прижав руки к груди, я склонил в почтительном поклоне голову.