— Понимаешь, Жень… — пробормотала Дуська.
— Значит, женится? — перебила я.
Сестра зарделась и кивнула.
— Слава богу! — Я широко перекрестилась. — Завтра же свечку поставлю. Самую дорогую! И когда сие знаменательное событие произойдет?
Дуська мечтательно закатила глаза.
— В понедельник заявление пойдем подавать. А там кольца покупать надо, платье…
— Почему не завтра? — удивилась я.
— Ну ты даешь! Завтра же суббота!
— Хм, а жених до понедельника не передумает? — осторожно поинтересовалась я.
— Не передумаю! — В комнату вошел Вовка.
— Вот и славно! Благословляю вас, дети мои, от своего имени, от имени всех родственников, а также от имени МВД, прокуратуры и Российской Федерации в целом! — Мы допили шампанское, и я спросила: — А поесть в этом доме что-нибудь найдется?
Евдокия умчалась на кухню, оставив нас с Вовкой наедине. Какое-то время он настороженно молчал, ожидая, видимо, подвохов и шуток с моей стороны. Не дождавшись, вздохнул и проникновенно произнес:
— Мы, Жень, вроде как родственники теперь. Так что хочешь ты этого или не хочешь, а дружить нам придется!
Я внимательно посмотрела на Вовку. Вроде бы ничего необычного в нем не наблюдалось — то же самое глуповатое выражение лица, легкая небритость, шрам через всю левую щеку… Даже в серых глазах не было недовольного выражения, к которому, признаться, я уже привыкла. Только где-то глубоко-глубоко сидели маленькие чертята и строили нахальные рожицы.
— Ну, что ж… давай, — согласилась я.
Мы скрепили устный договор крепким рукопожатием и родственным троекратным поцелуем. Вошла Евдокия. Зная о нашей давней «любви» друг к другу, она очень удивилась, заметив нежные лобызания. В руках у нее была тарелка настоящего украинского борща темно-бордового цвета с белым островком сметаны посередине. От тарелки исходил умопомрачительный запах, поэтому я, вспомнив, что давно уже ничего существенного не ела, оторвалась от Ульянова и уселась за стол.
— Приятного аппетита! — вежливо улыбнулся следователь.
— Угу… — Я склонилась над тарелкой.
Какое-то время все молчали. Первым заговорил Ульянов.
— Ну и как далеко продвинулось твое расследование? — словно невзначай обронил он.
Наконец-то! Все встало на свои места! Коварный Ульянов не оставил своих попыток влезть в мою работу. Он хотел выведать все секреты, быстренько ими воспользоваться, раскрыть убийство, отрапортовать начальству и получить от него устную благодарность! Возможно, что и фокус с женитьбой — заранее запланированный ловкий ход. Борщ моментально сделался невкусным — чересчур жирным и слишком острым, а сметана — и вовсе кислой. Однако выдержка мне не изменила. Я спокойно доела, очень вежливо поблагодарила сестру и, глядя прямо в глаза следователю, негромко спросила:
— А у тебя?
Ответить Вовка не успел — раздался телефонный звонок.
— Алло, — проговорила я в трубку.
— Евгения? Здравствуй, — раздался голос Макарова. — Это Андрей Павлович.
— Здравствуйте, я вас узнала.
— У тебя есть что-нибудь новое?
— Да так, кое-что… — Я скосила глаза на Вовку. Он напряженно прислушивался.
— Говорить можешь? — спросил сообразительный Макар.
— Н-не знаю… Не совсем, — пробормотала я, терзаясь угрызениями совести.
— Добро, — сказал Андрей Павлович. — Тогда слушай меня. Фирма «Феникс» занималась продажей девушек за рубеж. Официально они поставляли танцовщиц в ночные клубы, рестораны и кафе. А неофициально — сама понимаешь. Работали в основном по Европе, но были случаи, когда девчонок продавали и в Азию, и на Ближний Восток. Точное количество проданных девушек уточнить пока не удалось. Ребята сейчас выясняют…
— А дамы знали, чем им предстоит заниматься?
— Догадывались, но им обещали высокие заработки, а контракт — всего на год, — ответил Макаров. — Проверить не удалось, фирма существует всего полгода. Это пока все. Могли бы больше узнать, да менты под ногами путаются!
Я покосилась на следователя и пробурчала:
— Это всегда так, работа у них такая.
— Ты вот что, Евгения… Как только сможешь — позвони мне. О Ленке что-нибудь есть?
— Еще нет, но будет скоро, — пообещала я.
— Ладно, звони! — Макаров отключился.