- Нормальные, - рассеянно ответила Ольга Николаевна.
Лаконизм ответа насторожил Юрия Анатольевича. И опять-таки небезосновательно.
- Зая, я все решила! - внезапно возвестила Ольга Николаевна и направилась к кассе.
Вот тут Юрий Анатольевич встревожился не на шутку. Ибо фраза, брошенная супругой, означала примерно следующее: «Мы все-таки едем к внучке, причем, едем немедленно! Обсуждению это не подлежит. Свое отсутствие тебе нужно уладить каким-то образом на работе, подготовить машину, купить подарки, собрать вещи...». Ну, и так далее.
Догнав Ольгу Николаевну у кассы, Юрий Анатольевич без всякой надежды на успех, все же попытался возразить:
- Котя... Котя, подожди! У меня же приемная комиссия!
- У тебя каждый год приемная комиссия! На этот раз обойдутся без тебя.
- Теоретически эго, конечно, возможно... Если позвонить Берковичу...
- Вот и позвони Берковичу! Ты его сто раз прикрывал.
- Ну, не сто раз...
Ольга Николаевна, почувствовав в словах мужа колебания, решила уничтожить их на стадии зарождения: //',
- Юра! Посмотри на меня! Ты что, хочешь, чтобы ЭТИ - она так нажала на слово «эти», что, будь оно сталью, а не словом, то непременно бы погнулось, чтобы ЭТИ педелю промывали Жене мозги, а йотом мы месяцы мучились, отучая ее от деревенских повадок?! Зая, я все решила: мы едем к детям!
Повтор означал, что по данной проблеме дискуссия закончена полностью. Но переход к следующему вопросу тоже не сулил Юрию Анатольевичу ничего хорошего:
- А эго еще что за дребедень с анчоусами?!
На следующее утро Ковалевы-младшие ждали няню, загружая в багажник чемоданы и сумки. Женя, играя в «помощь при сборах», попыталась пролоббировать свои интересы:
- Мам, я не хочу оставаться с няней! Нам вдвоем с Жужей будет лучше! Ты же сама говорила: я у тебя умная и самостоятельная.
- Ну, конечно, самостоятельная! Няню-то мы берем для Жужи, - парировала мама.
В это время с улицы раздался звук клаксона.
- А вот и она! - сказал Максим и пошел отпирать ворота.
Каково же было всеобщее удивление, когда вместо няни в калитку вошла рыдающая от радости Валя со связками разнокалиберных бубликов (гостинец от трудящихся хлебозавода № 1), а вместо такси в ворота въехал «Москвич» - пикап с надписью «Хлеб» - и смеющимся Иваном Степановичем за рулем. Валя, вручив бублики Максиму, введенному в ступор их внезапным появлением, бросилась обнимать внучку.
- Самолет летел - колеса тёрлися, а вы не ждали нас, а мы припёрлися! - с притопом и прихлопом обозначил факт своего приезда к детям Иван Степанович; после чего принялся весело подбрасывать внучку, не без труда отобрав ее у Вали.
Маша и Максим были похожи на толкование выражения «не верить своим глазам» в учебнике русского языка для иностранцев.
- Привет, мам, - наконец ожила Маша, - вы же сказали, что не приедете?
Сваты
часть щЫ
- Та мы же ж по такому случаю отпуск взяли! - ничего не пояснив, пояснила Валя.
- А! - ничего не понимая, понимающе закивали Максим и Маша.
На дальнейшее удивление времени не было - Валя со слезными объятиями перешла к детям:
- Ты шо, зятек, похудел? Видать, Машка не кормит? Ты мне только скажи - мы на нес управу найдем! - с этими словами Валя вручила Максиму извлеченную из багажника огромную и еще теплую кастрюлю с какой-то очень вкусно пахнущей снедыо.
- Женька! А ну, давай пять, - Иван хлопнул по протянутой Женькой ладони и полез в безразмерный багажник пикапа, - и держи подарок!
- От любимых бабушки и дедушки! - не удержалась Валя.
- Спасибо, бабушка! Спасибо, дедушка! - Женя с удивлением рассматривала большую коробку с изображенными на ней гордыми и мрачными индейцами: такого ей еще не дарили никогда. -А что это?
Повисла недолгая пауза. Теперь коробку стали рассматривать все.
- А ты шо это купил, старый пень? - недобро поинтересовалась Валя у Ивана.
- Ля! Ты ж сама сказала - купить набор! Я и купил. Между прочим, самую большую коробку выбрал.
- Выбрал он! Та эти долбаные индейцы - это ж для пацанов!
- Та тю на тебя! Сама сказала - «на свой вкус». Я и купил. На нем «мэ» - «жо» не написано! Ничё, зато Женька будет быстрой, меткой и смелой, как индейцы. Не!!! Как дедушка!
С улицы раздался сигнал другого, более басовитого клаксона, Максим и Маша тут же вспомнили о забытой и не нужной теперь няне. Максим попытался прикинуть сумму неустойки, а Маша на ходу придумала извинительную формулу. Но, развеивая эти мысли в прах, в ворота въехала «Тойота» Ковалевых-старших.