— Кроме тех нескольких месяцев, когда ты носила Мэтью, ты всегда работала. — Крисси произнесла эту фразу с оттенком порицания и недовольства.
— Я была вынуждена, — подчеркнуто спокойно сказала Кендал.
Когда мать умерла, Крисси исполнилось всего тринадцать, самой Кендал только восемнадцать, и отцу не было до них никакого дела. Жизнь для Кендал стала борьбой за существование. Она в одиночку воспитывала сестру, весь день работала в офисе, а вечерами училась на курсах, получая квалификацию дизайнера по интерьеру. Крисси же была далеко не покладистым подростком, поэтому Кендал всегда сомневалась в своих возможностях и слишком критически относилась к себе. Как, впрочем, и к окружающим.
Крисси обвиняла обоих родителей в том, что они ее оставили, и не обращала внимания на попытки сестры стать ей отцом и матерью, страстно мечтая только об одном — о любви. И в результате вышла замуж за первого мужчину, который ей встретился незадолго до восемнадцатилетия. Ральф был на десять лет старше Крисси, и дела, возможно, пошли бы на лад, подумала Кендал, если бы не этот расчетливый ход Джеррада...
— И что будет, если ты выиграешь? — Крисси развалилась на подушках. — Будешь просто матерью-одиночкой в незнакомой стране. И если подойти к этому чисто эгоистически, как я смогу видеться с тобой?
Кендал сухо улыбнулась.
— Ты можешь поехать со мной.
Но Крисси только состроила гримаску.
— Спасибо и нет, — решительно заявила младшая сестра. Кендал с горечью поняла, что Крисси думает только о примирении с Ральфом. — Ты будешь работать с утра до вечера. Ведь тебе придется кормить и себя, и Мэтью, а от Джеррада ты не возьмешь ни гроша, я знаю. Да ты и сама так часто говорила, — подчеркнула Крисси. — Хотя я не понимаю почему. Он достаточно богат, чтобы содержать тебя, Мэтью и еще пол Лондона в придачу.
«Как ты не можешь понять, что если я что-то приму от Джеррада, то отдам ему свою независимость, — думала Кендал, — а это как раз то, чего он хочет». Но она не произнесла это вслух.
— Я ничего не имею против работы. Мне это необходимо, — сказала Кендал, не в силах добавить: «Мне необходимо это, чтобы забыть его. А если я уеду из Англии, он не сможет найти меня с такой легкостью. Не сможет больше сделать мне больно».
— Дело не только в Мэтью. Ты ему тоже нужна. Ты знаешь это, не так ли? — Крисси словно прочитала ее мысли. — Знаешь, Кендал, ты могла бы кататься как сыр в масле, если бы только проглотила свою гордость и дала ему еще один шанс.
Рука с чашкой замерла в воздухе. Кендал, пораженная, уставилась на сестру.
— Вернуться к нему, ты имеешь в виду? Принять его, как мама отца?
— О Боже! У Джеррада нет с ним ничего общего! — твердо объявила Крисси. — Тебе будет только хуже, если ты не помиришься с мужем. Кстати, Мэтью нужна нормальная семья. И я думаю, несправедливо обвинять Джеррада в том, что он это понимает и хочет, чтобы ребенок рос в настоящей семье.
Кендал перевела взгляд на сына. Мальчик жевал обложку книги и что-то довольно бормотал.
Не того ли и она хотела для своего малыша? Стабильный дом, счастливая семья. Не думает ли Крисси, что Кендал жила легко эти месяцы? Ведь она всего лишилась. Ей оставался только ад.
— А как насчет меня? Что ты предлагаешь, Крисси? Что я не должна была оставлять его? Что мне достаточно роли служанки и наложницы, пока он покровительствует Лорен Уэстгейт за моей спиной?
— Конечно, нет, — быстро ответила Крисси. — Хотя, по-моему, не стоит притворяться, что тебе не нравилась эта роль. Или хотя бы часть ее. Та, где тебе приходилось спать с ним. Ты была просто без ума от него. Все это видели. Ты обожествляла землю, по которой он ходил.
Кендал надеялась, что теперь будет по-другому, пока не встретилась с мужем сегодня в офисе.
— Какой же дурой я была!
— Но вряд ли ты была его служанкой!
Нет. Была постоянная помощница Тини Робертс для готовки и уборки. Джеррад даже и не рассчитывал, что она будет делать все по дому сама, даже при наличии времени.
— А что касается Лорен, так это, скорее всего, она на нем повисла, — напомнила Крисси. — Мужчина с его внешностью несомненно сталкивается с женским вниманием каждый день. Надо быть монахом, чтобы устоять! И все же не могу поверить, что Джеррад завел интрижку с Лорен. Он ведь никогда в этом не признавался, не так ли?
«Не признавался», — подумала Кендал. Но ведь она же сама видела в его кабинете чеки из отеля, где он останавливался вместе с Лорен. Тогда Джеррад сказал, что должен уехать по работе, и Кендал поверила, что он ездил один. О да, они зарегистрировались под разными именами и остановились в отдельных номерах. Само по себе это не преступление. Если бы не чеки... Они лежали в бухгалтерских бумагах, словно специально предназначенные для Ральфа. И, обнаруженные им в офисе Джеррада, послужили единственным серьезным доказательством измены.
— Но Джеррад никогда и не отрицал этого. Да и как бы он посмел? Подобное отрицание было бы вопиющей ложью. И вообще, Крисси, я не понимаю, как ты можешь его защищать! После того, что он сделал с Ральфом!..
Крисси потупилась. Она выглядела такой несчастной, что неожиданно Кендал пожалела о своих словах.
— Извини, — с трудом выговорила она, желая в этот момент стать феей с волшебной палочкой и исправить судьбу сестры.
— Ничего, Кендал. Я уже начинаю к этому привыкать, — устало бросила Крисси, хотя Кендал знала, что сестра только храбрится. — Может, Джеррад уволил Ральфа потому, что подумал, будто Ральф копает под него. Я не знаю, — безнадежно добавила младшая сестра, — но мне кажется, что большая часть вины за происшедшее лежит на самом Ральфе. Мне кажется, все дошло до стадии, когда Ральф... перестал справляться... с некоторыми вещами.
— С какими такими вещами? — поинтересовалась Кендал, хмурясь. Уж она-то знала, что ее сестра не самый легкий человек в общении.
— Ой, ну просто с ситуацией, — торопливо сказала Крисси, глядя в сторону.
Мэтью подбежал к ней, размахивая одним из своих полосатых носочков. Крисси, смеясь, посадила племянника на колени.
— Во всяком случае, я все же считаю, что ты не должна винить одного Джеррада за то, что Ральф потерял работу. Даже если тебе этого и хочется. — Крисси склонилась над лопочущим Мэтью, заботливо натягивая носок на крошечную ножку. — А что, если у Джеррада это был единственный грешок? Это ведь не конец света, Кендал! И, возможно, он чувствовал себя одиноким. В конце концов, чем чаще Джеррад говорил тебе, что ему не нравится то, что ты работаешь, тем больше контрактов ты стремилась подписать. И все это для того, чтобы бросить вызов, покрасоваться перед ним.
Кендал закусила губу. Неужели Крисси действительно так думает?
— Я работала, чтобы сохранить рассудок, — только и смогла сказать Кендал. Правда же заключалась в том, что, нырнув с головой в омут трудовых будней сразу после рождения Мэтью, Кендал просто спасалась от сумасшествия, тягостных сомнений и подозрений. Хуже всего, что она чувствовала себя ненужной в доме. Особенно остро ощущала это на фоне Лорен, которая постоянно выставляла напоказ свой успех и достойные зависти деловые отношения с Джеррадом каждый раз, когда Кендал скрепя сердце играла роль хозяйки на званых обедах. Кендал еще терпела это сначала, когда у нее была своя работа, своя карьера.
Когда же она принесла свою независимость в жертву желанию иметь ребенка, когда оказалась наиболее уязвима, замечания Лорен о домашних наседках ранили ее до глубины души. В придачу ко всему Джеррад все больше времени стал проводить вне дома. И именно это побудило Кендал снова вернуться в знакомый, надежный мир декора и дизайна. Она хотела доказать не только себе, но и мужу, что сможет быть не менее блистательной и удачливой, чем Лорен Уэстгейт, и в то же время оставаться верной женой и хорошей матерью. И каков результат? Что она получила в награду за свои мучения, за глупую восторженную наивность? Пощечину от судьбы. Все ее усилия бросили мужа в объятия другой женщины!