Решено. Он пустит клич в земли драконов, демонов и эльфов, эльфам — в первую очередь. Самые сильные целители, верил дракон, смогут разобраться с внезапно свалившейся на них болезнью дерева. Оборотни узнают о беде от соседей. Они тоже не останутся в стороне. Только бы успеть. Только бы все успеть!
ГЛАВА 1
За несколько лет до описываемых событий, одна из вариаций Земли
Бабуля моя была знахаркой. Жила в деревне, травы собирала, людям всегда рада была. Если кто с хворью приходил или с бедой, никогда спиной не поворачивалась. Выслушивала чужие проблемы, находила источник всех бед. И вылечивала. Никто не покидал ее скромного и покосившегося домика без лекарства. Кого — то она и к врачам отправляла, когда знала, что своими руками поднять не сможет. И всегда к ней возвращались с поклонами и благодарностью. Душа ее была поистине необъятной, а любовь в ней — безграничной.
Съезжались к бабуле со всех окрестных деревень. Афишировать себя она не любила, но молва распространялась независимо от ее желаний. Так однажды дошла она и до жены одного губернского управляющего. Она приехала на автомобиле с охраной, как рассказывали мне потом местные бабушки — сиделки, что вечера проводили на скамейках перед своими домами, обсуждая события прошедшего дня.
Женщина та, жена губернатора, натурой оказалась темпераментной и самолюбивой. К бабушке заявилась не с просьбой, а настоящим приказом. У мужа якобы проблемы по детородной части были, врачи разводили руками да ничем помочь не могли, а тут об Аглае из Заземщинья услышала она, вот и решила попытать удачи напоследок. И зачем ей, фигуристой да модной, дети были нужны, бабули ума не прилагали, да только бабушка Аглая дала этой наглой деве особого порошка, велев давать мужу строго по инструкции и только с его согласия. На том и распрощались. А бабушка будто бы вздохнула с облегчением.
Спокойная жизнь закончилась спустя месяц. Вернулась эта женка и обвинила бабушку в том, что поспособствовала разрыву ее с мужем. Здоровье — то его мужское восстановилось, да только вот тратить его на жену губернатор уже не стал. Нашел себе другую, попроще, а с этой решил разводиться.
И такой скандал эта модница закатила, что крики далеко были слышны. Под конец выскочила она из дома, проклиная бабулю, а бабушка следом за ней нетвердой поступью пошла. И так кричала эта молодка, что, нахмурившись, бабушка тихо сказала:
— Я ведь велела с согласия мужниного лекарство давать. А ты что натворила? Глаза ему отводила, лишь бы свое дело темное провернуть? А в том ли была причина его бессилия? Может, просто любовь к тебе закончилась?
— Да ты!.. — завопила девица, топая ногой и направляясь к машине. Когда же перед ней открыли дверь, развернулась и жутким голосом сказала:
— Проклята будь! Проклята! Пусть все тебе обратно возвратится, пусть моя беда стократ тебе воздастся!
Когда улеглась пыль от уехавшей машины, Аглая тяжело осела на скамейку рядом с домом. Заковылявшие к ней соседки успели услышать только одно:
— В ведьмах бабка ее значилась. Сильно прокляла, знатно. Позовите мне сюда Ленушку с Варварой, попрощаться надо успеть…
Конечно, никто поначалу не поверил в слова бабули, но нам с мамой все равно позвонили. Помню, мама вошла в комнату белее полотна и велела:
— Варя, собирайся, к бабушке поедем.
И это притом, что она бабулю лишний раз встречами не жаловала. При мне, конечно, особо не распространялась, но в разговорах с отцом частенько упоминала, что бабуля не тем занимается, не на то свою жизнь тратит. Что сама она, когда появилась возможность, сбежала, несмотря на попытки и ее обучить ремеслу знахарства, и меня никогда в жизни бы не подпустила к бабушке. А теперь вот сорвалась и со всех ног решила с матерью свидеться. Была ли я против? Тысячу раз нет! Город я не очень любила, а вот бабушкину деревню — наоборот, и те недолгие поездки, что все — таки иногда случались, навсегда оставались в моем сердце теплыми светлыми пятнами. А сама бабушка Аглая воспринималась не иначе как открыто улыбающейся женщиной, на все готовой ради своей семьи.
Оставив папу дома, мы сели на поезд и через несколько часов уже сходили на станции «Заземщинье». Тут и воздух казался чище, и люди добрее. Мне было десять, на мир я смотрела широко открытыми глазами, пусть и пугалась порой его неожиданных жизненных поворотов. И маму я крепко держала за руку, пока шли с железнодорожного вокзала к автобусной станции. А там она оставила меня у столба с надписью «деревня Куприяновка Заземщинского района», попросив подождать, пока она купит билеты, и заодно занять очередь, чтобы в автобусе хватило места. Тогда — то я в первый раз его и увидела.