— Любой бык, как ни упирается, ярма не избежит. — Себастьян обошел стол, выбирая место для удара, потом с блеском исполнил его. — Как ее зовут?
— Леди Пандора Рейвенел. — Продолжая игру, Габриель рассказывал с отвращением: — Я вообще не собирался идти на этот чертов бал. Меня затащили туда друзья. Они рассказали, что Човорт заплатил целое состояние артели, которая запускает фейерверки. На бал мне было наплевать, поэтому я спустился к реке, чтобы посмотреть, как рабочие устанавливают ракеты. А на обратном пути… — Он замолчал, выполняя карамболь — удар, когда выбивают два шара одновременно. — …Мне посчастливилось услышать, как в летней беседке девушка бранится на чем свет стоит. Оказывается, она застряла в спинке скамьи с задранной вверх задницей, и платье у нее зацепилось за элементы резного орнамента.
У его отца глаза заблестели от удовольствия.
— Чертовски умная приманка! Ни один не устоит.
— Как идиот, я решил помочь, но прежде чем мне удалось вытащить ее оттуда, на нас налетели лорд Човорт и Уэстклиф. Последний, конечно, предложил держать язык за зубами, но Човорт решительно настроился меня наказать. — Габриель многозначительно посмотрел на отца. — Словно сводит какие-то старые счеты.
— Как-то случился короткий флирт с его женой, — с виноватым видом признался Себастьян. — Еще за несколько лет до того, как я женился на твоей матери.
Габриель небрежно ударил кием, и шар бесцельно закрутился по столу.
— Теперь репутация девушки подмочена, и я должен на ней жениться. Предложение на этот счет, надо сказать, вызвало в ней бурю протеста.
— Почему?
— Возможно потому, что я ей не нравлюсь. Как сам можешь представить, обстоятельства нашего знакомства были далеки от романтических.
— Нет, я спрашиваю, почему ты должен на ней жениться.
— Потому что так поступать — дело чести. — Габриель помолчал. — Разве ты не этого от меня ждешь?
— Ни в коем случае. Это твоя матушка ждет, что ты поступишь благородно. Я, однако, был бы безмерно счастлив, если бы ты каким-нибудь неблагородным способом выпутался из этой ситуации. — Наклонившись, Себастьян прищурился, нацеливаясь нанести удар, потом искусно уложил красный шар в лузу. — На девушке должен кто-то жениться, — беззаботно заявил он, — но не обязательно ты. — Вернув красный шар на поле, Себастьян перешел к центру стола. — Мы купим ей мужа. В наши дни большинство семей самого благородного происхождения сидят по уши в долгах. За приличную сумму они с радостью предложат одного из своих породистых отпрысков.
Задержавшись взглядом на отце, Габриель обдумывал слова отца. Можно было бы всучить Пандору кому-нибудь другому: пусть она станет проблемой для кого-то еще. Она получит законного супруга, а он — свободу.
Вот только…
Вот только он не мог перестать думать о Пандоре, которая стала для него вроде навязчивой музыки, постоянно звучавшей в ушах. Она настолько завладела им, что он перестал навещать свою любовницу, понимая, что даже Нола с ее обширным любовным репертуаром не сможет отвлечь его.
— Ну и?… — напомнил отец о своем присутствии.
Погруженный в свои мысли, Габриель ответил не сразу:
— Идея интересная.
Себастьян насмешливо глянул на него.
— Вообще-то я ожидал другого ответа — что-то вроде: «Да, великий Боже, я сделаю все, чтобы избежать пожизненных оков с девицей, которую не выношу».
— Я не говорил, что не выношу ее, — раздраженно возразил Габриель.
Себастьян посмотрел на сына со слабой улыбкой, а после паузы подстегнул разговор вопросом:
— Там есть на что посмотреть?
Подойдя к буфету, Габриель налил себе бренди и пробормотал:
— Она чертовски хороша.
Все более заинтересованный, отец спросил:
— Тогда в чем проблема?
— Она прелестная маленькая дикарка, изначально неспособная держать язык за зубами, не говоря уж о своеобразии — ходит на балы, но не танцует, только сидит в углу. Двое приятелей, с которыми я пил прошлой ночью, рассказали, что приглашали ее на вальс. Одному девушка отказала, заявив, что лошадь, запряженная в карету, отдавила ей ногу, а другому — что дворецкий случайно прищемил ей ногу дверью. — Сделав еще один глоток бренди, Габриель мрачно закончил: — Нет ничего удивительного в том, что она — желтофиоль.
Себастьян, который уже начал посмеиваться, судя по всему, поразился, услышав последний комментарий сына.
— Ага, — негромко произнес герцог. — Это многое объясняет. — Он замолчал, погрузившись в какие-то отдаленные, явно сладостные воспоминания. — Опасные создания эти желтофиоли. К ним нужно относиться с особой осторожностью. Они тихо сидят по углам, притворяясь всеми брошенными и забытыми, хотя на самом деле являются сиренами, которые завлекают мужчин и ведут к катастрофе. Ты даже не заметишь момента, как она вытащит сердце у тебя из груди и заберет себе. Серые мышки никогда не возвращают сердец назад.