— Тогда зачем ты выходила замуж?
— Мистер Хейхорст третий сын по счету, у него никогда не будет титула.
— Но если ты любишь его…
— Не говори глупости, Пандора. Любовь — это для модисток. — Долли с беспокойством оглядела зал. — Никто не смотрит, — сказала она. — Давай иди, только быстрее.
О, ей самой хотелось быть быстрой, как Мартовский Заяц. Она не собиралась оставаться ночью под открытым небом дольше, чем было необходимо. Вот бы уговорить Кассандру, верную хранительницу ее тайн, составить ей компанию, но будет лучше, если сестра продолжит танцевать, отвлекая на себя внимание леди Бервик.
Пандора двинулась вдоль стены зала, прислушиваясь на ходу к обрывкам светских сплетен. Когда она проскользнула за спиной у леди Бервик, то была почти уверена, что та обернется и кинется на нее, как ястреб на перепелку. К счастью, леди Бервик продолжала созерцать танцующие пары, которые, заполнив все пространство зала, шли по кругу, мелькая юбками разных цветов и демонстрируя обтянутые бриджами мужские ноги.
Как показалось Пандоре, ее уход остался незамеченным. Быстро спустившись по главной лестнице и миновав большой холл с балконом, она вышла в ярко освещенную галерею, которая протянулась на всю длину особняка. Здесь на стенах строгими рядами висели портреты. Поколения лощеных аристократов высокомерно рассматривали ее, когда она торопливо, почти бегом, передвигалась по наборному паркету.
Найдя дверь, выходившую на заднюю террасу, Пандора помедлила на пороге, вглядываясь в темень, как пассажир корабля, стоящий у перил. Уже была глубокая ночь, холодная и темная. Ей до ужаса не хотелось покидать дом, где она чувствовала себя в безопасности. Но ее успокоила вереница горящих масляных фонарей. Это были медные плошки, поднятые на высокие железные шесты и установленные вдоль дорожки, огибавшей просторную лужайку.
Сосредоточившись на своей миссии, Пандора спустилась с террасы на газон. Густая роща из шотландской пихты делала воздух не столь едким. Она заглушила вонь, исходившую от Темзы, которая протекала прямо по краю поместья.
С той стороны до Пандоры донеслись грубые мужские голоса и стук молотков — это рабочие укрепляли помост, готовясь к фейерверку. В конце празднества гости соберутся на задней террасе и на балконах верхнего этажа, чтобы понаблюдать за чудом пиротехники.
Дорожка из гравия привела ее к гигантской статуе древнего речного бога — отца Темзы. Бородатая, крепкого сложения массивная фигура облокотилась о кусок скалы огромного размера и при этом в одной руке небрежно держала трезубец. Древний бог был абсолютно голым, если не считать шапочку, венчавшую макушку. Пандоре это показалось весьма глупым.
— Au naturel[1] на глазах у всех? — небрежно поинтересовалась она, проходя мимо. — Такое можно ожидать от классической греческой статуи, но для вас, сэр, это непростительно.
Пандора пошла дальше в направлении беседки, которую практически скрывала живая изгородь из тиса и обильно цветущих кустов роз. Сооружение без дверей, со стенами, доходящими до середины поддерживавших крышу колонн стояло на каменном фундаменте. Под крышей красовались витражи. Внутри с потолка свисала марокканская лампа — единственный источник света.
Поколебавшись, она все-таки поднялась на две деревянные ступеньки и вошла в беседку. Из мебели здесь была только скамья, которую, судя по всему, привинтили болтами к ближайшим столбам.
Занявшись поисками серьги, Пандора постаралась, чтобы край платья не подметал грязный пол. На ней был самый лучший ее наряд — бальное платье из переливчатого шелка, который казался серебряным, если смотреть на него под одним углом, и лавандового цвета — если под другим. Спереди все было выполнено очень просто — лиф гладкий, тесно прилегающий, и низкий вырез. Сзади замысловато заложенные складки перетекали в каскады шелка, которые трепетали и мерцали во время ходьбы.
Сначала она перевернула подушки. Ничего. Потом забралась на сиденье, заглянула в щель между спинкой скамьи и стенкой и довольно усмехнулась, когда заметила сверкнувшую драгоценность. Та лежала на полу у самой стенки.
Теперь главное — как до нее добраться? Можно опуститься на колени и попытаться дотянуться до серьги, но тогда в зал она вернется грязная, как трубочист. Деревянную спинку украшала резьба в виде растительного орнамента с причудливыми завитушками. Ажур был воздушным, имел прорези довольно большого размера, и сквозь них можно было свободно просунуть руку. Пандора стянула перчатки, потом, решительно подобрав юбки, встала коленями на скамью и сунула руку в отверстие почти до локтя, но не смогла дотянуться кончиками пальцев до пола.