— Вот черт! — выругался мужчина, повернувшись к ней лицом. — Кто вы?
— Леди Пандора Рейвенел. Я скажу им… — Голос у нее упал, когда она вдруг обнаружила, что смотрит на надменного молодого бога, высокого, с прекрасной фигурой. Даже в тусклом свете лампы под потолком его волосы цвета янтаря бликовали золотом. Глаза — серо-голубые, как сумерки зимой, скулы — высокие и прямые, подбородок — словно высечен из мрамора. Пухлые губы вносили эротический диссонанс в классические черты. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы стало трудно дышать. Как отражается на характере мужчины такая невероятная красота? Наверняка не в лучшую сторону.
Потрясенная, Пандора опустила серьгу в кармашек платья.
— Я скажу им, что ничего ужасного не случилось. Ведь это правда, в конце концов.
Молодой джентльмен опередил ее на выходе из беседки, и они тут же оказались лицом к лицу с лордом Човортом, хозяином бала и владельцем этого поместья. Он ходил в друзьях у Бервиков, и поэтому Пандоре меньше всего хотелось, чтобы ему выпал случай обнаружить ее в компрометирующей ситуации. Его сопровождал темноволосый мужчина, которого Пандора никогда раньше не встречала.
Човорт был невысокого роста, коренастый и походил на яблоко, опиравшееся на две ореховые зубочистки. Нимб седых волос и такая же седая борода тряслись, пока он говорил:
— Мы с графом решили прогуляться до берега реки, чтобы посмотреть, как идет подготовка к запуску фейерверка, и тут услышали призывы о помощи.
— Никого я не звала, — запротестовала Пандора.
— Я тоже ходил туда, чтобы поговорить с подрядчиком, — вмешался ее спаситель. — Когда возвращался в дом, то заметил, что у леди Пандоры возникли проблемы — ее платье зацепилось за спинку скамьи. Я просто попытался помочь леди.
Седые, словно наклеенные брови Човорта взметнулись чуть ли не до линии волос, когда он повернулся к девушке.
— Это правда?
— Да, милорд.
— Умоляю, скажите, почему вы, во-первых, оказались здесь?
Пандора заколебалась. Ей не хотелось вызывать Долли.
— Я вышла подышать свежим воздухом. Мне было… скучно там.
— Скучно? — гневным эхом отозвался Човорт. — С оркестром из двадцати музыкантов и целым сонмом танцующих денди?
— Меня не пригласили танцевать, — пробормотала Пандора.
— Вас бы пригласили, если бы вы не кувыркались здесь с печально известным шалопаем!
— Човорт, — тихо произнес темноволосый мужчина. — Позвольте мне сказать.
Заговоривший был суровым, но симпатичным, с резкими чертами лица, покрытого загаром. Хотя он не был молод — темные волосы отливали сталью, а время углубило морщинки вокруг смеющихся глаз, — его все равно нельзя было бы назвать старым.
— Я знаю этого парня с момента рождения, — продолжил он. Голос у него был низкий, звучал рассудительно и властно. — Как вам известно, мы с его отцом близкие друзья. Я ручаюсь за него и за его слово. Ради доброго имени девушки предлагаю не распространяться об этом досадном происшествии.
— Я тоже знаком с его отцом, — отрезал лорд Човорт. — Тот в свое время сорвал множество непорочных цветков. Сынок явно пошел по стопам папаши. Нет, Уэстклиф, я не стану молчать — он должен ответить за свой поступок.
Уэстклиф? Пандора глянула на него с осторожным интересом. Она слышала о графе Уэстклифе, который после герцога Норфолкского был обладателем старейшего и самого уважаемого титула пэра Англии. Его обширное поместье в Гэмпшире, Стоуни-Кросс-парк, было известно тем, что там устраивали рыбалку, охоту и состязания по стрельбе.
Уэстклиф встретил ее взгляд без каких-то проявлений осуждения.
— Ведь ваш отец — лорд Тренир? — спросил он.
— Да, милорд.
— Мы были знакомы. Он не раз охотился в моем поместье. — Граф помолчал. — Я приглашал его вместе с семьей, но он всегда предпочитал приезжать один.
В этом не было ничего удивительного. Ее отец считал трех своих дочерей никчемными созданиями. По этой причине их мать тоже проявляла к ним мало интереса. И как результат, Хелен, Пандора и Кассадра иногда не видели своих родителей месяцами. Удивительно было то, что воспоминание об этом до сих пор отзывалось болью.