— Отвези нас в отель, — говорю я водителю, сжимая ее коленку. Шок похоти бушует во мне, и мой член становится тверже. Я стискиваю зубы. Я давно не желал киску так сильно.
Темно. Интерьер автомобиля освещается в стиле стробоскопа, когда мы проезжаем мимо равномерно расположенных уличных фонарей. Я не могу хорошо разглядеть моего ангела. Я хочу видеть каждый ее дюйм. Гладкую кожу цвета слоновой кости на животе и бедрах. Красивые розовые, галечные соски. Складки ее влагалища, блестящие от соков.
Я положил руку ей на колено. Мне кажется, или она немного дрожит. Я смотрю вниз, но слишком темно, чтобы сказать точно.
— Ты нервничаешь, детка?
Она кивает.
— Я… я никогда не делала ничего подобного. Я не из тех, кто на одну ночь, — признается она.
Кто сказал, что это будет одна ночь?
Эта мысль ошарашила меня. Я никогда не хотел проводить больше одной ночи с женщиной.
Дожились. Что со мной не так. Опухоль мозга? Гормональный дисбаланс? Что, черт возьми, происходит?
— Конечно, — говорю я, медленно проводя рукой по ее гладкому бедру. Головка моего члена уперлась в ширинку брюк, и он чертовски болит. Но в хорошем смысле. Он тверд как камень и готов к бою, как только я сниму с нее трусики.
К черту. Я не могу ждать.
Я зову водителя.
— Продолжай ехать, пока я не скажу тебе остановиться, — затем забираюсь рукой под ее юбку, едва прикрывающую ее задницу, обнажая ее жаркое лоно и насквозь влажные трусики.
Она вздрагивает и зажимает колени вместе, удерживая мою руку над ее влажным жаром, но, не позволяя мне исследовать ее дальше.
Черт, теперь я должен взять ее.
— Полегче, детка, — я использую свое запястье, чтобы надавить на одно бедро и осторожно оттолкнуть другое колено. Клянусь, я чувствую ее потребность. Я едва ли не захлебываюсь слюнями. — Я не кусаюсь.
Она дрожит и расслабляет свои ноги, позволяя мне развести их чуть шире.
— Вот так малышка. Позволь мне избавить тебя от этого жара, — я ласкаю ее складочки кончиком пальца, и меня вознаграждает бесценный всхлип.
Черт, она ведет себя так, словно ее никогда не трогали.
Неужели она? Черт, я связался с малолеткой?
Я не думал о том, что она может быть несовершеннолетней до сих пор. Она ведет себя слишком капризно, слишком неопытно. Я буду первым, кто признает самого себя первоклассным мудаком. Я трахнул столько женщин, что и не сосчитать. Я шептал обещания подарков и любил забираться в их трусики. Но я никогда не трогал ребенка.
Я убираю руки. Обе.
— Детка, сколько тебе лет?
— Двадцать... три.
Дерьмо. Она врет.
— Правду. Твоя мама собирается посадить меня за то, что я соблазнил ее дочь-школьницу?
— Хорошо, мне двадцать. Это правда. Я учусь в Истерне. Начальная группа. Изучаю графический дизайн.
Двадцать. Со мной в машине сидит чертовски невинная двадцатилетняя студентка колледжа. Она ходила под стол, когда я только записывал свой первый альбом. Но она совершеннолетняя. Это хорошо. Это лучше, чем хорошо. Я счастлив. Как и мой член. Он хочет эту двадцатилетнюю киску. Я могу только догадываться, насколько тугой она будет. Оценивая ее реакцию, когда я провел пальцами по ее складочкам, прикрытыми трусиками, я предполагаю, что за свои двадцать лет, много опыта она не набрала.
— Я…
— Что, детка? — спрашиваю я, отодвигая мокрую ткань в сторону. Ее трусики такие мокрые, что они отрываются от ее киски с легким хлюпаньем. Ничего страшного. Я куплю ей новую пару. Я дам ей сто новых пар. Кончик моего пальца скользит в ее горячий центр, но натыкается на барьер.
Она снова хнычет.
Она девственница. Чертова девственница.
У меня никогда не было девственницы. Даже когда я учился в средней школе. Даже когда я сам был девственником. Тогда я шел коротким путем, так сказать. Я знал, кто легко даст. Мы все знали. Это были девушки, с которыми я проводил время. Не было никакой причины связываться с другими. Они были слишком сложными, слишком много требовали.
Хотя сейчас я смотрю на эту ситуацию в другом свете.
Теперь я старше. И могу устроить для этой девушки настоящие приключения. Научить ее, показать, как невероятен секс. Я не буду возиться, как сопляк, и не кончу в штаны, просто глядя на нее... надеюсь. С другой стороны, когда я с ней, чувствую себя на двадцать лет моложе. И живым. Чертовски живым.
— Детка, я сделаю тебя счастливой... Ты оказалась такой смелой, забравшись на сцену сегодня, — клянусь я, молча добавляя про себя, и сделаю тебя счастливой, оставив в моей постели навсегда. — Давай поиграем в игру.
Она понятия не имеет, во что она вляпалась.
Эта киска моя. Только моя.
Глава 2
Коул
Мои яйца вот-вот взорвутся. В самом деле. Они так переполнены, что мне приходится стиснуть зубы. Но я знаю, что пока не могу взять свою малышку. Я позволю ей установить темп. Я просто позабочусь о ней. И кто знает? Может быть, я узнаю кое-что о ней.