Миновав центральную часть города, Гриффин притормозил, и мы проехали мимо высокого кирпичного здания, которому на вид было больше ста лет. Это было двухэтажное здание с двумя большими арочными дверями. Передняя часть здания освещалась уличными фонарями, а вывеска сверху гласила: «Беллами-Крик Гараж». Выше нее я с трудом смогла прочесть выгравированную на цементе надпись «Ladder Co. 3».
– Это было здание пожарной станции? – спросила я.
– Да.
Гриффин повернул за здание и мастерски занял свободное парковочное место, пока я восхищалась архитектурными деталями старой пожарной станции в стиле бозар.
– Красивое здание.
– Спасибо. Мой дед купил его в пятидесятых годах. Но затем оно опустело и с годами начало разрушаться. Никто не знал, что с ним делать, и оно было на грани исчезновения.
Я ахнула.
– Хорошо, что он его спас.
– Все говорили ему, что это глупая идея. Он загнал себя в землю и все равно его купил.
– Он сделал решительный шаг, – сказала я, потерев руку, покрывшуюся мурашками.
– Или же он просто был упрямый.
Гриффин поставил грузовик на паркинг.
– Мой отец был точно такой же, когда у него душа лежала к чему-либо.
Я посмотрела на него.
– А что насчет тебя?
– Меня?
– Да. Ты идешь на риск, когда у тебя душа лежит к чему-либо?
– Я научился делать так, чтобы душа ни к чему не лежала.
Наши взгляды встретились в темноте.
– Почему нет?
На какое-то мгновение я думала, что он не ответит или же скажет мне не лезть не в свое дело, но он меня удивил.
– Потому что это никогда не кончается добром.
Я хотела спросить, к чему у него лежала душа в прошлом и почему оно так нехорошо закончилось, но понимала, что это был слишком личный вопрос, и держала рот на замке.
Это был очень сложный для меня момент.
Гриффин прокашлялся.
– Я открою зал, и ты можешь подождать там, пока я загоню машину.
– Спасибо.
– Тебе что-нибудь нужно достать из машины?
Я закусила губу.
– Сможете ее починить сегодня?
Он посмотрел на меня так, словно у меня выросла вторая голова.
– Хм, нет.
– Мне нужно забрать чемодан. В этом городе есть отель «Хилтон»? – спросила я, надеясь, что, по крайней мере, у меня была хотя бы одна кредитная карта, чей срок годности не истек.
Он засмеялся так, словно я рассказала анекдот.
– Нет, но есть пара кроватей и завтраков в мотелях недалеко от шоссе.
– Хорошо.
– Я принесу твой чемодан в офис, когда закончу здесь. Он в багажнике?
– Да.
Он открыл дверцу багажника.
– Тебе нужно помочь достать его?
– Думаю, я справлюсь.
Но когда я открыла дверь машины и посмотрела вниз на асфальт, мне показалось, что ступенька была ниже, чем тогда, когда я забиралась. Я посмотрела на него через плечо.
– У вас тут нет перил?
Гриффин помотал головой, немного усмехнувшись.
– Подожди здесь, Золушка. Не хватало, чтобы ты потеряла туфлю или подвернула лодыжку.
– Спасибо.
Я развернулась на сиденье так, чтобы сесть лицом к стеклу, и когда Гриффин подошел ко мне, он потянулся к нему – затем остановился.
– Так пойдет? – спросил парень, его руки оказались у моей талии.
Я кивнула.
– Да.
Он положил руки мне на талию и с легкостью поднял меня, вынул из грузовика и поставил на ноги. Я никогда особо не занималась танцами, но представила, как Джинджер Роджерс чувствовала себя каждый раз, когда Фред Астер кружил ее в воздухе.
Словно на мгновение для нас не существовало гравитации.
Он ушел, а я на десять минут осталась внутри небольшого зала. Он был пустой и не то чтобы грязный или неубранный, но не очень уютный и гостеприимный. Казалось, в нем пахло несвежим кофе или чем-то химическим и металлическим – чем-то вроде спрея для волос из баллончика. Журналы, аккуратно сложенные, были старыми и с загнутыми страницами. Стояли стулья со складывающимися металлическими ножками и мягкими виниловыми подушками. На одном из них была дырка. Ковер был довольно чист, хотя и с немного потрепавшейся кромкой, а еще в углу висело одинокое высохшее растение, прикрепленное крючком к потолку.
Я взяла в руки телефон, чтобы начать искать отели в Гугл-картах, но, видимо, из-за того, что это был не мой день, в телефоне села батарейка. Я кинула его обратно в сумку и постаралась не заплакать. Я не хотела, чтобы Гриффин видел мои слезы, – более того, мне ведь было суждено стать одной из тех, кто сам решает свои проблемы.