– Ты сама знаешь, что его уже не отменят. Только если сам Бог спустится на землю.
Лиси украдкой глянула на Вини. Они не виделись лет шесть, и та запамятовала, какое место в жизни подруги занимает религия и занимает ли вообще. Флегматичная особа подавляла любые проявления положительных эмоций, а негативные скрывала, в ряде случаев оставляя только призрачный намёк. Раскрывалась полутонами. Так что бес её знает.
– А даже если отменят, – Лиси закинула ногу на ногу, – мне оно на хер не надо. Уже хватает старшего со всеми пра-пра-правнуками. Боюсь представить, чему положит начало малыш Гузим.
Вини подумала, подумала, и, наконец, облегчённо выдохнула. Едва слышно, как воробышек взмахивает крылышком.
– Главное, что с тобой всё в порядке. – Гостинцы перекочевали в руки молодой матери. – Я испугалась, прости. Позвонила, а ты в больнице.
– Как маленькая, правда! – хихикнула Лиси. – Что с тобой?
Подруга помедлила, заранее усугубляя ответ на заданный ради приличия вопрос.
– Ничего. Просто устала… Значит, посидим в другой раз? Завтра открывается «Рестик», слышала? У меня два пригласительных.
– Бли-и-и-н! – запрыгала на подушке Лиси, в порыве чувств схватила Вини за плечо. Та сдержалась, чтоб не вырваться. – А у меня операция!
– Не расстраивайся. Ресторан не один день работает.
– Но там же все будут! Тархам Фут, Годжон Херед. Блин-блин-блин!
– Дамочка, вы как бы замужем.
Попытка в шутку не спасла от сцены отчаяния. Говорить было больше не о чем, Вини распрощалась с Лиси, чтобы больше никогда не увидеться.
Угунди (невредимый, её молитвами) резал вездесущий московский смог. Москва… Многих до сих пор приводит в неистовое бешенство решение властей вернуть столице историческое название. «Давайте ещё Руссь на Россию сменим? Или на РСФСР, чего уж? Не хватает ведь других проблем!» – возмущались в комментариях под этой новостью анонимные пользователи. Оно и понятно, с реформы всего семьдесят лет прошло. Не привык народ. Ещё столько же будет бузить. В итоге устаканится. В зацикленной системе всё всегда приходит в равновесие.
Может, суеверные? Опасаются, что с названием «корабля» вернётся и его стиль «плавания», с бесконечными очередями и пробками? Мегаполисы давным-давно перестроились по плану «безопасных открытых дорог». В миллионниках любой на колёсах может почувствовать себя стритрейсером и без увесистой взятки в кармане. Оттого массовое негодование всего-навсего балабольство.
Вини к числу оскорблённых теперь уже москвичей себя не причисляла. Её статус в социальных сетях «История развивается по спирали» не менялся уже несколько столетий. Старомодность проявлялась во всём, особенно в доме, куда сейчас возвращалась. Встреча с Лиси – единственная запланированная на сегодня. За время поездки Вини только раз вынудили побыть Винивиан Степанчик – звонил начальник, задал рабочий вопрос.
Из центра города до сельского эко-комплекса Копейкино она домчалась за каких-то полчаса. Под сводами рябиновых гроздей и дубовых лап, царапающих неприступную городьбу, Угунди смотрелся эффектно, как в рекламе. Лиственничный частокол с украшенными ковкой воротами под три метра, стены, сложенные пудровым кирпичом, панели с гранитными фамильными гербами. Вокруг каждого третьего владения – ров, где и двум уткам станет тесно, зато с кристально чистой водой. Здесь, на тихих улочках, и ветер вьётся элегантно, будто оплаченный. Игриво сметает жёлтые листья на стуженое зеркало канавок. Вини свернула с дороги обыкновенно пустой улицы, нырнула в густую зелень. Где-то там прятался гараж.
В две тысячи четыреста девяносто шестом, долго и тщательно выбирая свой первый дом (как оказалось, навсегда), Вини отдала предпочтение скромному особняку, требующему капитального ремонта. Хоть могла себе позволить вариант подороже, приняла сомнительное предложение риэлтора как вызов. А по правде – душа легла. Дом двадцать первого века сохранил дух той странной эпохи. В России тогда вновь вошли в моду европейские архитектурные школы. Здесь и гладкие греческие колонны по периметру, подпирающие высокие потолки готические нервюры, французские окна, хрупкие, будто поддерживаемые плёнками мыльной воды. Участок Вини засадила лесом, холодостойкими видами. Ни прудика, ни беседочки, ни цветочка.
Хозяйка шла по петляющей тропинке, вымощенной камешками, меж которых за место под солнцем боролась трава. Но какое сейчас солнце? Погода куда переменчивее, чем выражение лица Вини, так что не понятно, кто кого сегодня передразнивает. Зонтики крон не отбрасывали тени. Приколоченные к небу сухие тучи так и не расщедрились хотя бы на пару капель. Природа благословляла на серьёзный разговор. Куда грузнее тревога в день хороший, солнечный и тёплый. Вспышка чумы страшнее в пир своей неуместностью. Как тогда, когда мама отчитывала её, ребёнка, за разбитое зеркало, сама она, дочь, застыдилась скорее не своей неуклюжести, приведшей к погрому, а жёлтой футболки с лупоглазыми рыбками. Знала бы, что будут ругать, надела бы что-нибудь подходящее… Зачем только это помнить?