— Это не ее квартира! Недвижимость принадлежит бабушке Сергея, мы имеем такое же право там жить, как и свекровь!
— А бабушка где? Впервые про нее слышу. Она здорова?
— Еще как здорова, — улыбнулась Чижова. — У Сережки классная бабка. Ей почти семьдесят, но она молодым сто очков вперед даст. У нее была куча мужей, и чуть ли не от каждого осталась квартира. Кое-какую недвижимость пришлось продать в голодные девяностые годы, но сейчас у нее в собственности наша скромная «двушка», еще «однушка» на Беговой и шикарная сталинская «трешка» на «Соколе», где она сама обитает.
Я возмутилась:
— Ну, вы даете! Отбираете у бабульки доход! Она могла бы сдавать лишнюю квартиру и как сыр в масле кататься!
— Да она и так катается! В прямом и переносном смысле. Разъезжает по Москве на внедорожнике — в ее-то возрасте, можешь представить? Регулярно по заграницам мотается, и не в какую-нибудь банальную Турцию, а в экзотические страны: Аргентина, Новая Зеландия, Марокко…
— На какие же средства бабулька шикует?
— Она поэтесса.
Я вскинула брови:
— Впервые слышу, что вирши приносят доход.
— Только неудачники пишут стихи для пыльных журналов, — надменно отозвалась Татьяна. — Успешные поэты работают на эстраду. Знаешь попсовую группу «Карамель»? Ну, там еще три девчонки поют, сами тощие, а силиконовые груди четвертого размера?
Я неуверенно кивнула. Эти девичьи группы расплодились, словно грибы после дождя, и все скроены по одной мерке: блондинка, брюнетка и рыженькая.
— Так вот, — продолжала Чижова, — последняя их песня «Сволочная любовь» занимает верхние строчки в хит-парадах, клип постоянно крутят по телику. Знал бы кто, что стихи для этой песни написала семидесятилетняя старушка! Она вообще все стихи для «Карамели» пишет, вот откуда денежки!
— А Еве Ивановне, случайно, дар не передался по наследству от матери? Может, ей тоже стихи сочинять? Глядишь, купит свою квартиру и съедет от вас?
Танька опять насупилась.
— У нее только один дар — еду из холодильника тырить. Целыми днями околачивается дома, смотрит сериалы да пасьянс раскладывает. Уж не знаю, что она надеется там увидеть: то ли дальнюю дорогу, то ли любовь до гробовой доски…
— Надежда умирает последней, — улыбнулась я. — Вот только с цифрами у тебя что-то не сходится. Если бабушке семьдесят, то каким образом твоя свекровь может быть пенсионеркой? Неужели ваша поэтесса родила Еву Ивановну, будучи школьницей?
— Раньше вообще рожали рано, противозачаточных средств не было. Но ты права: свекровь выглядит как старуха, хотя ей всего пятьдесят три года. Она получает пенсию по инвалидности, я же тебе говорю, у нее сахарный диабет в тяжелой форме. Впрочем, чувствует она себя прекрасно и спокойно могла бы найти какую-нибудь подработку, но — не хочет. А и правда, зачем таскаться на службу, когда в холодильнике полно еды? — Чижова уставилась на электрический чайник с таким выражением лица, словно он был ее злейшим врагом. Вдруг она встрепенулась: — Люська, ты мне подруга?
Я насторожилась, потому что обычно за таким вопросом не следует ничего хорошего.
— Ты должна мне помочь! Понимаешь, я работаю полный рабочий день, ни на минуту не могу выйти из офиса, директор — просто волк, следит за каждым шагом, если обнаружит, что меня нет на месте, уволит без вопросов. А ты журналистка, у тебя свободный график, сколько у тебя присутственных дней в неделю — один или два?..
— Чего ты хочешь? — прямо спросила я.
— Хочу чтобы ты проследила за Евой Ивановной. Надо узнать наверняка, куда она выносит еду. Мне нужны доказательства, чтобы прижать ее к ногтю, понимаешь?
Идея мне категорически не понравилась.
— Какие доказательства, когда факты налицо? Утром котлеты были, а вечером их нет. Что тут еще доказывать?
Но Танька, казалось, меня не слышала, она твердила, словно помешанная:
— Нельзя допустить, чтобы она отвертелась. Лучше сделать фотографии, чтобы она не могла ничего отрицать. Ты ведь поможешь мне, правда? Ты проследишь за ней? У тебя в мобильнике хороший фотоаппарат?
Обычно я подругам помогаю. Но только не в этот раз. Люди просто разучились разговаривать со своими родственниками. Им нужен хороший семейный психолог, а не услуги детектива-любителя.
— Ты поможешь? — тянула Чижова.
— Нет, — твердо сказала я, — не помогу.
Танька тут же сникла, а я с преувеличенно бодрым видом принялась рыться в записной книжке:
— У меня тут где-то записан телефон городской психологической службы. Насчет денег не волнуйся, служба бесплатная, но там, говорят, работают толковые специалисты, вам обязательно помогут. Конфликты в семье нельзя затягивать, нужно постоянно вести диалог…