– Элька, не начинай, – привычно просит муж.
Разве я сделала что-то не так? Это он соблаговолил дать ключи от нашей берлоги маме, чтобы она могла вламываться к нам в любой момент со скрытым подтекстом: «Что, стерва, не ждала?!» Сегодня же куплю дверную цепочку и напишу заявку в домоуправление на ее установку. Нет! Лучше возьму щеколду или найду такой старинный железный засов, которым с грохотом закрывали ворота перед нашествием врагов. Эх, сегодня воскресенье, не получится. Но завтра куплю обязательно.
Да, свекровь мой недруг. Злая ирония любви! Так сложилось сразу и продолжается до сих пор, а сосуществуем мы вместе уже больше трех лет. Насколько меня еще хватит, не знаю, но ей, судя по всему, такое положение вещей доставляет истинное удовольствие. Я начинаю подозревать, что это для нее как замена секса. Нонна Викторовна еще относительно молода, ей всего 48 лет, Даньку она родила в восемнадцать. И пока растила, по ее словам, не обращала внимания на мужчин, отдавая всю любовь единственному сыну. Сын получился замечательный, что и говорить, а вот она… Да, правы те, кто советует выходить замуж за круглого сироту. Но я люблю своего мужа и едва терплю свекровь. И с этой проблемой живу.
– У тебя микроволновка грязная, – мстительно замечает свекруха, пытаясь уколоть меня в очередной раз.
– Так у вас же оладьи горячие, – поддеваю ее я.
– Лучше на газу подогрею, – игнорирует она мои слова и начинает хозяйничать на моей кухне.
Собственно, кухня не моя, а маминой приятельницы. Виолетта уступила нам свою квартиру за вполне приемлемую цену на время, пока она гастролирует в Штатах. У нее и у нас есть надежда, что следующий контракт ее танцевальный коллектив заключит с японцами, и тогда мы поживем в этой замечательной квартирке еще целый год. Это третья наша съемная жилплощадь, но везде Нонна Викторовна чувствует себя как дома. Мне бы такое хамство. Хотя, я та еще стерва.
– У тебя есть сметана?
Свекровь заглядывает в комнату, где я привожу себя в порядок.
– Данечка любит со сметанкой. А в холодильнике мышь повесилась!
– Мы, – я делаю ударение на этом слове, – предпочитаем блины со сгущенкой. Ее полно.
– Это не блины, а оладьи, – вредным голосом поправляет меня свекровь и исчезает на кухне.
Вовремя, потому что я готова запустить в нее тапком. Утро безнадежно испорчено. Данька плещется в ванной, свекровь возится на кухне, а возле кровати стынет наш завтрак. Сколько приходится прикладывать усилий, чтобы не остыла наша любовь!
Я встретилась с Данилой на остановке общественного транспорта в час пик. Данька выделялся из толпы: высокий и подтянутый, в черном пальто, с потрепанным кожаным портфелем под мышкой. Это несоответствие и зацепил мой наблюдательный глаз – красавец и потрепанный портфель. В автобусе я постаралась оказаться с ним рядом, что было вполне реально, нас сблизила толпа страждущих попасть на работу.
– У моего папы был такой же портфель, – сказала я тогда нависшему надо мной Даниле. – Он преподавал биологию в школе.
– Правда? – обрадовался Данька. Как позже признался, и он хотел со мной заговорить. – Я тоже биолог, только преподаю в институте.
Тогда я очень удивилась, что Данила не женат. По себе знаю, как студентки роем вьются возле привлекательных преподавателей. А Данила был не просто привлекателен, он был красив. И, к моему счастью, сильно увлечен наукой.
Мы встретились два раза, после чего по моей инициативе оказались в постели. По моей инициативе мы оказались и в загсе. И только после этого он повел знакомить меня со своей мамой.
Я сначала удивилась – с моей мамой он познакомился в тот же вечер, когда проводил меня до дома. Но, как рассказал Данила, Нонна Викторовна не желала видеть в своем доме его девушек, приговаривая при этом, что кого бы он ни привел, никто ей все равно не понравится. Так что в дом свекрови я попала его женой, а не девушкой. Впервые в жизни я растерялась, наткнувшись на изучающие колючие глаза.
– Какое у вас… какая у вас, – пролепетала я, впервые глядя на моложавую свекровь и не зная, за что ее похвалить, – какой у вас правильный череп!
– Она медсестра? – презрительно скривилась Нонна Викторовна, не удостаивая меня ответом.
– Нет, – радостно сказал Данька, проталкивая меня вперед, – она моя жена. Знакомься, мама.
С этого момента она меня возненавидела. Впрочем, это чувство вскоре стало взаимным. Поначалу Данила очень переживал, хоть я и старалась сгладить наши со свекровью отношения. Затем он предпочел плыть по бурному течению реки этих отношений, сложив руки. Он трезво рассудил, что две женщины, любящие одного мужчину, когда-нибудь найдут общий язык. Но это «когда-нибудь» никак не наступало.