Между прочим, ванна — не место для научной работы. Ты не один. За дверью, может, сосед стоит. С лавровым веником. Тоже попариться хочет. Ах, у тебя соседей нет? Персональная ванна — и это еще в те времена, когда кругом рабство? Знаешь, что я тебе скажу: иди-ка ты в баню. Там работай, там, в народной гуще, выдумывай. Там, если и не выдумаешь, так хоть спинку кому-то потрешь — все польза…
Ах, тебе в ванне удобней? Действительно: поработал, а заодно и помылся.
Слушай… А может, и наших ученых на этот способ перевести? Архимедовский почин: «Все — в ванну!» Правда, целый институт в ванну не впихнешь. Бассейн нужен. Строим бассейн. Вызываем кандидатов наук. «На старт! Внимание! Марш!» Поплыли. На финише — судьи: открытие сделал? Сделал — выскакивай, кричи «Эврика!», спокойно выжимай плавки. Не сделал? Поплавай еще.
Говорят, человек на плаву может продержаться самое большее двое суток. И то если бревно подвернется. Ну, я думаю, в большом научном коллективе бревно всегда найдется, и не одно. Так что гарантия: каждые двое суток от каждого ученого будем иметь открытие. А куда деваться, если создана такая творческая обстановка: или ты Архимед, или утопленник.
Чувствуешь, какие идеи рожаю, какие «эврики»? Но, заметь, не кричу, не выскакиваю. У нас — наука. У нас коллектив: огурцы в бочке. Выскочишь — обратно не влезешь.
Твое открытие во сколько обошлось? Кубометр воды — две копейки. А в нашу бочку, знаешь, сколько денежек вбухано? Вот о чем кричать надо. А ты о чем кричишь? Так что иди домывайся и больше не шуми. Не пугай человечество, не будоражь коллективы. Архимед…
Зятю будет приятно
Петя Катушкин, работник заводского радио, получил задание составить концерт по заявкам тружеников предприятия с непременным условием: включить в программу песни местных композиторов. Изучив записи, Петя понял, что разговор надо заводить издалека.
— Вы слыхали о таком композиторе — Пурпурском?
— Не доводилось, — честно ответил труженик.
— Но если я скажу, что он хороший… если не композитор, то человек? Какие у вас основания не верить мне?
— Вроде нет таких оснований.
— Значит, Пурпурский, хотя бы по моим словам, внушает вам кое-какую симпатию?
— Пожалуй, начинает внушать.
— Скажем прямее: он вам нравится. Но если вам нравится сам композитор, не станете же вы отрицать, что вам нравятся его песни?
— Поздно отрицать…
— С другой стороны, не может быть, чтобы все песни Пурпурского нравились вам одинаково. Согласитесь, по-настоящему ему удалась только «Зеленая песенка». Или у вас другое мнение?
— Откуда ему взяться?
— Вот и отлично. Включаем в концерт заявку на исполнение вашей любимой «Зеленой песенки».
— Нет, — подумав, сказал труженик. — Зять обидится.
— При чем тут зять?!
— При том, что самой любимой для меня песней является песня «Кирпичики» в исполнении моего зятя после третьей рюмки, за пельменями, которые по субботам стряпает моя старуха.
— Да ведь эта песня безнадежно устарела!
— Да. И она будоражит меня своей безнадежной устарелостью.
— И мелодия примитивная.
— Точно. И она берет меня за душу своей примитивностью.
— А слова?! До чего нелепые слова!
— Нелепее не бывает. Своей небывалой нелепостью они доводят меня до слез.
— Послушайте, — рассердился Петя. — Пусть даже это и впрямь замечательная песня. Но ваш зять — что он, звезда эстрады? Может, у него абсолютный слух и поставленный голос?
— Голос у него приятный. Примерно как у трамвайных тормозов. Только еще жалобнее. А насчет слуха вы правы: чего нет, того нет.
— Вот видите. А «Зеленую песенку» исполняет лауреат областного конкурса. Если бы вам довелось послушать его хоть раз, вы бы не упрямились.
— Скажите, — спросил труженик, — а доводилось вам слушать моего зятя?
— Нет, конечно.
— Но если я вам скажу, что он хороший… если не певец, то человек? Какие у вас основания не верить мне?
— Допустим, нет таких оснований.
— Значит, — задумался труженик, — что же получается? Мой зять вроде бы внушает вам кое-какие симпатии? Скажем прямее: он вам нравится. Но если вам нравится мой зять, не станете же вы отрицать, что вам нравятся его песни?
— Поздно отрицать, — ответил Петя.
— С другой стороны, не может быть, чтобы вам все его песни нравились одинаково. По-настоящему ему только «Кирпичики» и удаются. Или у вас другое мнение?