Утром явилась жена. И с порога заявила, что она никого никогда так не любила, как меня, и уже не будет любить. И что именно поэтому только я и смогу ее понять. В общем, Сеня Перчаткин может просто погибнуть… Короче, несмотря на высокую любовь ко мне, она вынуждена уйти к Сене. И она уходит.
Удивительно хладнокровно собираюсь на работу, выхожу на остановку. Голова ясная. Ноги пружинят. Во всем теле гулкая пустота и свежесть. Жду автобус, привожу мысли в систему.
«Хватит. Пора переходить к действиям. Значит, так. Даю объявление об обмене квартиры на фантастически льготных условиях. Адрес указываю Сени Перчаткина. Телефон соседей сообщаю всем как номер химчистки. Затем. Иду в гости к приятелям и «увожу» у них Сименона, всего сразу. Можно заодно уронить телевизор… Далее. Вызываюсь помочь и со страшной силой качу бочку на буфет — вроде случайно.
А в понедельник беру слово на планерке. Я им скажу: «Все вы знаете, как я к вам хорошо отношусь…»
Тут подошел мой автобус. Я оказался у самой двери — повезло, но рядом были дамы. Я подсадил бабушку слева, уступил женщине с зонтиком, потом девушке с глазами… Дама с усами вытеснила меня сама. А вслед за него просочилась пара активных интеллигентов с «дипломатами». Последним зацепился за чей-то хлястик шустрый замухрышка с акцентом и насморком.
Двери сомкнули челюсти, и автобус, переваливаясь, словно утка на сносях, осторожно заскрипел суставами. А из кабины водителя голосом Софии Ротару рвал страсти в клочья транзистор: «Начни сначала! Начни с нуля!..»
Андрей Шведов
КАРИКАТУРЫ
Борис Воробьев
ФЕЛЬЕТОНЫ
Спецмолоко для банкета
Гражданина, пришедшего в ресторан с трудовым рублем, отличает похвально жесткий режим экономии. Он берет меню в тисненом переплете с опаской сапера перед миной-ловушкой. Еще не успев съесть салат и запить его пивом исетского розлива, гражданин прикидывает, во сколько ему обойдется пиршество. Трудовой рубль — он свой, кровный, собственный. С ним больно расставаться.
И совсем другое дело, когда гражданин идет в ресторан повеселиться на государственный счет. Его надежно подпирает могучая учрежденческая касса. Чувствуя неограниченный кредит, участник банкета проходит по страницам меню, как Мамай. На симпозиумах, торжественных слетах, встречах, форумах, юбилейных посиделках по случаю одиннадцатилетия родных предприятий и учреждений вино льется рекой. Лошадей здесь не поят шампанским только потому, что конское поголовье в индустриальном крае сошло на нет.
Поводы для гульбищ могут быть самыми разнообразными. Обмывают как значительное перевыполнение плана, так и значительное его недовыполнение. В одной больнице было организовано шумное застолье в честь доноров. Директор птицефабрики вообще запамятовал, по какому поводу он перевел в ресторан тысячу рублей. Кажется, что-то было связано с чествованием птичниц, которые выпили вина и водки на 998 рублей и лишь два рубля пришлось на закуску.
Не так давно в одном районе имела быть педагогическая конференция. Устроитель конференции товарищ Петухов доверительно намекнул заведующему районо Малому:
— Конференция будет напряженной и трудной. Члены президиума, сами понимаете, на одних педагогических идеях не протянут. Нужна солидная кухня.
— А где же взять деньги? — испугался Малый.
— Думайте, коллега, — снисходительно потрепал его за университетский значок Петухов. — Недаром вам доверили воспитание молодежи.
И Малый оправдал возложенные на него надежды. Он оплатил счета якобы за питание трехсот школьников-спортсменов. На эти деньги в фешенебельном ресторане «Ермак» на тридцать персон были заказаны плотные обеды, а также благородные хмельные напитки. Членам президиума все это доставляли на сцену, где они могли пить и закусывать без отрыва от трибуны.
Кое-где банкетное дело ставится, по сути, на промышленную основу, поскольку в нем участвуют солидные предприятия, обладающие неограниченными финансовыми возможностями. Деньги они переводят на счет какого-нибудь крупного ресторана, который и становится опорным пунктом для проведения торжеств. Чтобы организаторов не застигли врасплох, они финансируют пьяные посиделки «вескими» причинами. Директор металлообрабатывающего завода перевел крупную сумму в ресторан за спецмолоко для рабочих вредных профессий. Местные остряки сразу же окрестили этот продукт спецмолоком от бешеной коровы. Руководители другого предприятия спецмолоко заменили спецжирами от той же коровы.