Круппу вынесли приговор о лишении свободы на 12 лет с конфискацией личного имущества, хотя с самого начала процесса судьи туманно и неопределенно высказывались насчет того, считают ли они концерн Круппа личной собственностью Альфрида.
Из 12 лет тюрьмы, назначенных в наказание Альфриду Круппу, он отсидел неполных два с половиной года. Макклой, тогдашний американский верховный комиссар в Германии (в свое время юрисконсульт рокфеллеровского банка «Чейз Манхэттен»), 31 января 1951 г. одним росчерком пера отменил приговор Круппу и положил конец дискуссиям, как толковать пункт приговора о конфискации его личного имущества. Он приказал вернуть Круппу все конфискованное у него имущество, потому что «конфискация имущества противоречит американским принципам правосудия».
Но и два с половиной года пребывания Круппа в тюрьме не носили характера каких-то тяжелых испытаний. Фон Бюлов — тот самый, что просил эсэсовцев ускорить присылку резиновых дубинок, а позже сидел в тюрьме вместе с Круппом, — в своих записках сообщает, что «эти два с половиной года были полным солнца отдыхом». Альфрид Крупп получил разрешение, находясь в тюрьме, проводить совещания со своими директорами. На этих «совещаниях дирекции фирмы за решеткой» участники покуривали голландские сигары, лакомились апельсинами и бананами и очень оптимистично оценивали финансовые показатели возобновивших производство крупповских заводов.
Когда Альфрид Крупп вышел за ворота тюрьмы, на противоположном тротуаре его ожидали, выстроившись в шеренгу, члены директората его фирмы. А на углу дожидался белый микробус «фольксваген». Внутри же этого маленького грузовичка был спрятан спортивный автомобиль «порше». Это был подарок директорского совета фирмы своему шефу по случаю освобождения из заключения. И спрятали спортивную машину вовнутрь грузовика только для того, чтобы не особенно привлекать внимание случайных прохожих. Когда грузовичок отъехал от тюрьмы, из его чрева выкатился на асфальт маленький «порше» и кортеж направился к зданию управления фирмы в Эссене, где вышедшего на свободу Круппа приветствовали французским шампанским.
В период «холодной войны» имелись, собственно говоря, все возможности для крупповской фирмы стать снова «великой державой внутри Германии». И если этого не случилось, то только потому, что промышленное и технологическое развитие производства уже не терпело династической власти, мешавшей дирекции концерна принимать разумные и своевременные решения. Так, например, из-за ошибочных расчетов Альфрида фирма вовремя не избавилась от тех шахт и домен, которые позднее стали самым тяжелым бременем для фирмы и в конце концов привели ее к экономическому краху. (Флик, чей концерн к концу войны имел аналогичную структуру, например, своевременно освободился от «коммерческих кандалов» и модернизировал свою «империю».)
Трудностей становилось все больше. Более чем сотня крупных предприятий и дочерних предприятий Круппов (главным образом шахты, домны, строительные фирмы и судоверфи) становились убыточными. Когда в 1966 году в концерне Круппа разразился кризис, годовой оборот «империи» все еще составлял около 5 млрд. марок, но по величине фирма уже была только девятой в ряду других западногерманских концернов, и долги ее превышали 3 млрд. марок.
Тогда-то и вмешались крупные банки Западной Германии и начали спасать концерн. Однако плата за эту спасательную операцию была достаточно высокой. Западногерманское правительство взяло на себя гарантии за банковские долги фирмы и за новые кредиты под экспорт. За это правительство потребовало, чтобы крупповский концерн из «семейного предприятия» был преобразован в акционерное общество или в «общество с ограниченной ответственностью». Альфрид вынужден был принять этот ультиматум. В одном из условий ультиматума требовалось, чтобы наследник Альфрида — Арндт, тоже за соответствующее богатое вознаграждение, отказался от наследства.
Когда все это произошло, смертельно болен был не только «семейный концерн» Круппов, но и сам Альфрид. 30 июля 1967 г. он умер от рака. (Сын его Арндт по этому поводу заявил: «Возможно, это звучит страшно, но только теперь мы можем получить свободу рук».)
На похоронах Альфрида заводской оркестр играл шахтерский марш «Шахтер, поднимайся наверх! Пробил твой час!» Марш этот не очень соответствовал моменту из биографии «пушечного короля», когда тот ловко до того, как «пробил час», выбрался наверх из мрака тюремной камеры, хотя и был настоящим военным преступником. На этом, собственно, окончилась история «семейного концерна» Круппов, которая в буквальном смысле слова была историей «дранг нах Остен» Германской империи, всей тяжестью навалившейся на Европу. Это относилось не только к личности Альфрида, но и вообще к новому соотношению сил в Европе, и гамбургский журнал «Шпигель» в репортаже о похоронах Круппа поместил статью с таким заголовком: «Король умер еще до того, как он умер».