Поработаю-ка я теперь с её приоритетами… А то как бы не стала комплексовать. А ведь всё — банально. И обыденно. И не стоит и выеденного яйца! Подумаешь, изнасиловали! Не «до конца» же! Жива же! И здорова. Ну, это я ей такую внутреннюю установку даю. Чтоб не грустила, не задумывалась много, и, главное — не отчаивалась.
Ну, пока она занята усваиванием новой «внутренней политики» и перевариванием съеденной пищи, позволю-ка я себе снова развалиться на спине, и подумать.
Вот я выяснил. Как меня превратили. И даже — почему.
Нет, не то, чтоб я сейчас был в обиде на Жана. Тем более, что с ним я сполна рассчитался. Но вот с коллайдером… И вот мой напарник, который собирался было поспать, проявляет интерес к общей теме, и даже просвещает меня насчёт означенного агрегата!
В частности, что такую штучку, как выкинул Жан, легко может провернуть, в-принципе, любой! Более-менее подкованный специалист. И не «вычислят» его. Не у всех же есть, как сейчас у меня, возможность напрямую влезать в чужие мозги.
А ещё мой партнёр объясняет мне и мысленно показывает, что и как я могу сделать, чтоб обезопасить себя от повторения кем-нибудь сообразительным, хитрого финта. То есть — понимания, как превратиться в такого же как я — ну, вернее, мы! — супермена!
И использования для этого уже готового места и действия!
И пусть пока почти никто — или просто: никто! — не догадывается, что со мной стало, но мне не очень интересно дать им шанс. Догадаться.
Значит, надо действовать на опережение.
Но тут уж мне понадобятся все мои «восстановленные» сном и отдыхом силы. И ещё — придётся выйти наружу. Потому что то, что я собираюсь сделать, потребует много тепла — уже не из объёма квартирки моей новой девушки. А, вероятно, из всего объёма воздуха над нашим городишком. И — не на один десяток градусов!
Одеваю брюки, рубаху и туфли. Выхожу.
Если встать вот здесь, мне доступен весь воздух…
Объяснять, как и что делаю, не собираюсь. Может, технология «воздействия» на устройства подобного типа, или контуры блоков атомных электростанций, или даже ядерные заряды в стратегических ракетах, мне теперь — понятна, и проста, но вот вам её знать вовсе не обязательно!!! Да и всё равно: у вас таких возможностей просто нет.
Ну а изготовить нужное действующее вещество мне — проще пареной репы! Ведь внутри охлаждающих контуров стапятидесятикилометрового бублика — несчитано-немеряно любимого азота! То есть — основы любой нитровзрывчатки. Типа динамита, или бездымного пороха. А если кто и может сейчас «поработать» так, чтоб всё это охлаждённое добро превратилось в тринитротолуол — так это как раз ваш покорный слуга!
Поделили мы с напарником обязанности: я занялся диспетчерской, а он — взрывчаткой.
Словом, на всё про всё у нас ушло полчаса. Можно было, конечно, и быстрей управиться, но я хотел, чтоб у всех, в том числе и дежурных в диспетчерской, возникло мнение, что процессы, начавшиеся в БАК, имеют «естественное» происхождение. И начались с малого, постепенно разгоревшись, словно степной пожар! И выйдя из-под контроля.
А ещё я помнил. Что примерно так оно всё и происходило на Чернобыльской АЭС, где персонал сам облажался по-полной, вызвав крупнейшую в истории техногенную рукотворную катастрофу. Обусловленную «человеческим фактором». Вот я и хочу, чтоб про коллайдер наш подумали так же!
Но когда полчаса прошло, и напарник превратил весь азот во взрывчатку, а я разобрался с дежурной сменой, потевшей, бледневшей, суетившейся и оравшей, что «сейчас ведь бабахнет!», бабахнуло так, что мало вряд ли кому показалось! В эквиваленте парочки бомб типа той, что сбросили на несчастную Хиросиму. Хорошо хоть, в зоне отчуждения вокруг коллайдера почти никто не живёт — только поля и леса.
Укрываюсь за глухой стеной здания — так меня не шарахнет ударной волной, и не посечёт осколками от выбитых стёкол… Вот, кстати: отправлю-ка я свою девушку поскорее в туалет, чтоб её осколками гигантских оконных стёкол кафе не…
Бухнуло здорово. Хотя собственно ядерных материалов, там, в БАК-е, не было.
А, следовательно, радиоактивное заражение местности не грозит. И мы с Катариной можем ещё какое-то время тихо и мирно пожить в её квартирке…
Мысленно разрешаю ей выйти наконец из туалета и кафе, в котором я для вящей её безопасности приказал сидеть до особого распоряжения. Остальные посетители этого кафе уже выбежали наружу, поражённые грохотом, и сотрясением почвы! Осколками посекло лишь тех, кто сидел недалеко от разлетевшихся окон. Да и то — несильно.