— Довольна, спасительница целой планеты? — ехидно спросил я.
— А то! Выходит, я до сих пор гожусь на что-то, кроме как картошку возить, — засмеялась Падме.
— Ну, да, картошку! Вспомни, в скольких боях ты участвовала. Да что участвовала, играла первую скрипку.
— То как корабль, а сейчас совсем другое дело.
— Смотри, а наши пакеты так и лежат на том же месте.
— Ну, разумеется! На Набу издавна так: вам могут залезть в карман и увести кошелёк, но чужие вещи и одежду не тронут никогда.
Я подобрал фрукты, спросил:
— Ну, что, домой?
— Да, пойдём. Подожди, ты все волосы растрепал, дай, поправлю… Не крути головой!
— Всё, всё, хватит уже, не на приём в посольство собираемся!
Тут-то мы и услышали знакомый женский голос:
— Они всё время так?
— Достаточно давно, — ответил ещё более знакомый голос, мамин. — Наверное, с того момента, как твоя научилась обращаться с предметами. Как чувствовали, что не чужие.
— Привет, мам, доброе утро, тёть Бель, — сказал я.
— Привет, тёть Таш, доброе утро, мам, — подхватила Падме.
— Куда ж это вы пропали с самого утра? — спросила тётя Джобель.
— Просто по городу погулять пошли, — ответила Падме и предупреждающе покосилась на меня. Я на мгновение прикрыл глаза: понял, молчим.
— А вы какими судьбами? — поинтересовался я.
— Решили к обеду что-нибудь купить.
— Ну, и отлично. Покупайте. Как раз, сумки поднесу.
Вечером на связь по гиперлинии вышла Осока. Настроение у неё было приподнятое. Она рассказала, что розыски полезного оборудования на старой базе дали неожиданно хорошие результаты. В заваленных складах под разрушенными ангарами обнаружились целые залежи деталей для автоматических истребителей «Гриф».
— На «Амидале» всё не увезём, я вызвала «Борца», — сказала она. — Вы родственницу-то отыскали?
— Да, детка, отыскали, — улыбнулась мама. — Сразу же.
— Собственно говоря, это я, — тётя Джобель вошла в фокус передатчика, наклонилась, чтобы лучше было видно её лицо, положила руки нам на плечи. — Здравствуй, Осока Тано.
— Как? Госпожа Наберри? — ахнула моя подруга. — И вы знали с самого начала?
— Знали только братец с сестрицей, а мне не говорили, — развела руками мама.
— Ясненько, — Осока перевела взгляд на меня. — Значит, ты, милый, у меня принц?
— В смысле? — не сразу понял я. — Ты про родство с королевой, что ли? Так это не считается, мы родственники-то дальние, троюродные.
— Ты ещё прибавь расстояние между планетами и скажи «сверхдальние», — фыркнула Осока.
— Да, такой далёкой и одновременно близкой родни у нас ещё не было, — сказала мама.
— В общем, отдыхайте пока, суток через четверо прилетим на «Борце», — подытожила моя подруга. — И не скучайте.
— Не волнуйся, — усмехнулся я, — не соскучимся. Мы тут успели заговор раскрыть и планету спасти…
Мама и тётя Джобель засмеялись, они-то подумали, что это шутка. Осока тоже продолжала улыбаться, но глаза у неё немедленно стали серьёзными:
— Что-то существенное?
— Мелкие дворцовые интриги на один укус, — небрежно отозвалась Падме.
— Смотрите, за оставшиеся четыре дня не устройте всепланетную войнушку.
— Ой, кто бы говорил!
— Тем не менее. Я предупредила, расхлёбывать не стану.
— Не волнуйся, я знаю, что я делаю.
Услышав эту фразу, Осока картинно воздела глаза к небу, не выдержав, расхохоталась и завершила сеанс связи.