— Вообще-то, я собиралась слетать в систему… Фарстайн. Разведать остатки базы сепов, вдруг что-то уцелело, — сказала Осока. Пауза в её фразе была едва заметна, но недаром же мы практически женаты. Я понял, что подруга врёт, нарочно, чтобы оправдать экспедицию на Набу. Наверняка поняла это и Рийо, но тут же подхватила:
— Отличная мысль! Тамошние жители из своих куполов носа не высовывают, возможно, какое-то полезное оборудование и найдётся. Пока Осока и механики посмотрят, ты, Алекс, успеешь свозить свою маму на Набу. Если, конечно, Падме не слишком тяжело туда лететь.
— Нет-нет! — торопливо воскликнула Падме. — Уже нормально, полечу.
К сожалению, папин отпуск подходил к концу, и слетать с нами папа уже не успевал, а, может, и не особенно хотел. У меня почему-то сложилось впечатление, что он не слишком верит в возможность найти пропавшую кузину спустя шестьдесят лет. Мама поворчала, но уговаривать взять «за свой счёт» не стала.
Для исследования метановой планеты мы загрузили в трюм спидер «Стрела-23» – герметичный, с усиленным корпусом, рассчитанный на неблагоприятные условия. Он не мог подниматься выше четырёх метров, зато по скорости превосходил подавляющее большинство наземных машин в Галактике.
— Условимся так, — сказала Осока перед тем, как закрыть дверцу кабины. — Встречаемся в этой же точке через восемьдесят часов.
— Сегодня семнадцатое, десять утра, значит – двадцатого в шесть вечера, — перевёл я в обычный календарь. — Договорились.
Несколько часов спустя посадочные лапы «Амидалы» коснулись пермакрита космопорта горда Тиид, столицы Набу. Электрохромное покрытие корпуса было полностью отключено, позволяя всем желающим видеть светло-серую поверхность бескара, алые полоски на крыльях и вдоль корпуса, символы государственной принадлежности и нанесённые на скуловые части крупные буквы настоящего названия – местным старинным футорком и кириллицей. Едва мы вышли на пандус, к нам приблизился местный служащий.
— Могу быть чем-то полезен? — радушно спросил он.
— Да. Подскажите, где можно нанять спидер, — попросил я.
— Наземный или воздушный?
— Наземный.
— Это вот там, наверху, на берегу реки, — мужчина махнул рукой. — Пойдёмте, я покажу, как лучше попасть к лифтам… А вы нездешние, я вижу.
Понятно. Он успел прочесть название, поэтому, видимо, и подошёл, решил, что свои.
— Нет, нездешние. Но здесь, возможно, живут наши родственники, мы, как раз, и прилетели их разыскать.
— Ах, вот как. Тогда не торопитесь в лифты, справа в пещере будут терминалы, оттуда можно вызвать справочную службу, и это недорого. Смотрите, вот водопад, правее – причальные фермы, под ними арки. Это и есть самый удобный вход.
— Благодарю.
Разумеется, никакую справочную мы запрашивать не стали, а сразу наняли на прибрежной стоянке небольшой лэндспидер, и я повёл его по маршруту, который подсказывала Падме. Центральная часть города походила на восточные столицы, именно такое впечатление производила здешняя архитектура. Впрочем, было здесь и что-то щемяще-знакомое глазу: иногда среди круглых верхних частей зданий и пологих куполов попадались настоящие терема с крышами-ларцами и окнами, словно скопированными с Кремлёвского дворца или Крутицкого подворья. А вот люди на улицах выглядели подобно жителям большинства центральных планет, то есть, с этаким налётом средневековости: камзолы и сапоги у мужчин, длинные расшитые платья у женщин. Более просто и современно, хотя тоже с долей вычурности, были одеты лишь туристы, выделяясь этим на фоне местных жителей. «Рабочего класса», менее консервативного в одежде, я пока что-то не замечал.
«Теперь в улицу… — направляла нас по комлинку Падме. — Здесь тормози и «уступить», прямо. Тут направо. Видишь арку, рядом с которой дерево? Приехали, заезжай прямо туда и ставь».
— Это и есть тот дом? — спросила мама.
«Нет, соседний. Вот впереди справа лестница. Подниметесь – прямо дверь соседей, на-лево та, что вам нужна».
— Я, пожалуй, в машине посижу, — сказал я.
— То есть, как? — растерялась мама. — Мне одной идти? А вдруг это не она? Вдруг она меня не поймёт?
— Если не поймёт, это точно не она, — пожал плечами я. — Ей было девять лет, это не два и не три года, она должна вспомнить. Хотя бы своё имя и простейшие слова.
— Будем надеяться.
«В крайнем случае, я подскажу, что надо говорить», — добавила Падме.
— Спасибо, детка, ты настоящий друг, не то что некоторые, — мама укоризненно на ме-ня покосилась.
— Ну, хорошо, давай, пойдём вместе, — предложил я.
— Нет уж, теперь я сама. Ты прав, так будет лучше.