Не останавливаясь на достигнутом, неугомонный Брэнсон штурмует все подряд сферы бизнеса. Он печатает книги, делает кино, а в 1984 г. с единственным арендованным Boeing-747 «Джамбо» открывает авиакомпанию Virgin Atlantic Airways. В начинающий воздушное сообщение полет по маршруту Лондон – Нью-Йорк Брэнсон пригласил 250 журналистов. То-то они веселились, когда сочиняли заметки про чудика, который вздумал основать авиакомпанию с одним самолетом, да и тот ему не принадлежит. А Брэнсон и их посрамил, когда через 19 лет его улыбающаяся физиономия украсила обложку Fortune. Внутри помещалась статья, где говорилось, что «Ричард Брэнсон – не самый лучший в мире бизнесмен, не самый удачливый и далеко не самый богатый, зато он больше всех веселится». Этот чудаковатый предприниматель сколотил миллиардное состояние «только и делая то, от чего консультанты по бизнес-стратегиям настоятельно предостерегают» нормальных предпринимателей. А он поплевывает на критику и знай себе открывает все новые и новые компании под брендом Virgin: Virgin Megastores (супермаркеты), Virgin Rail (железнодорожные перевозки), Virgin Direct (финансовые услуги), Virgin Mobile (сотовая связь) и даже Virgin Cola (свое рекламное панно Брэнсон умудрился пристроить на нью-йоркской Таймс-сквер прямо под гигантским билбордом Coca-Cola!). Сегодня империя Брэнсона насчитывает порядка двух сотен компаний, разбросанных по всему миру.
Сам Брэнсон объясняет свой успех тем, что открыт переменам, что никогда не утвердит бизнес-план, если он не сулит «забавы», и что его компания «выезжает за счет индивидуалистов». Мало того что Ричард окружает себя такими же эксцентричными личностями (в 1985 г. Брэнсон безапелляционно заявил, что первым облетит планету на воздушном шаре), он еще и поощряет всех в Virgin создавать свою «индивидуальную реальность», не жалеет миллионов, чтобы поддержать самые причудливые их идеи, и каждый месяц собственноручно пишет письма каждому из пяти тысяч своих служащих, напоминая, что веселье превыше прибыли. А когда стюардесса его авиакомпании открыла салон для новобрачных – разумеется, Virgin Brides, – Брэнсон, чтобы ярче обыграть имя бренда, обрядился в подвенечное платье.
Согласитесь, «нормального» в личности Брэнсона и в помине нет. Дерзкие фантазеры и провидцы Делл и Брэнсон взирают на мир с тех же позиций, что и великие спортсмены, – из тех, кого пресса нарекла «психами» или «спесивцами». Достаточно вспомнить коллегу Йоги Берры по спорту и по Залу славы Теда Уильямса, который ни за что не соглашался снять бейсболку в знак приветствия тысячам восторженных фанатов. Из той же оперы и Деннис Родман, вечный объект насмешек за свои диковинные татуировки, пирсинги и неописуемый цвет волос – а ведь, если бы не он, Майкл Джордан не вывел бы «Чикаго Буллз» в многократные чемпионы НБА. А разве не хорош менее эпатажный, но не менее «заносчивый» Тайгер Вудс? Не он ли скандализировал спортивную общественность, когда в 1996 г. заявил, что бросает Стэнфорд, чтобы начать карьеру профессионального гольфиста, и уже заключил с Nike и Titleist контракты на $60 млн (!). Его нисколько не смутили вопли прессы: «Пусть этот выскочка сначала покажет, на что способен!», он лишь подлил масла в огонь, когда, выиграв турнир, объявил, что «играл не в полную силу». Правда, критики умолкли, когда два месяца спустя он победил в Лас-Вегасе, побив рекорд Джека Никлауса в «Мастерс». Это стало сюрпризом для всех, но только не для Вудса. На вопрос, ожидал ли он такого скорого триумфа, Тайгер Вудс невозмутимо ответил: «Конечно!»
Итак, картина ясна: тем, кто не укладывается в привычные рамки и выделяется из толпы, мы привыкли навешивать нелицеприятные ярлыки. Кое в чем эти «психи», «безумцы» и «выскочки» оправдывают свои прозвища: они действительно мыслят иначе, чем мы, – ярко, свободно, неординарно, отчего и видят так отчетливо, что наш хваленый «здравый смысл» гроша ломаного не стоит, когда дело касается таких тяжелых неразрешимых проблем, как, скажем, терроризм или бедность. Если бы Делл, или Брэнсон, или Йоги Берра захотели взглянуть на мир через нашу привычную призму – так, как это «нормально», «принято», «заведено», у них бы ничего не вышло. Что-то у них внутри яростно противится «обычности», господствующей в нашем обществе. А Брэнсон, по его собственному признанию, от души развлекается, «высовываясь и взбалтывая затхлую атмосферу заседаний советов директоров по всему миру».
Мы привыкли говорить о «свободе выбора», не замечая, что давно и надолго приковали себя к «нормальности» и как огня боимся выделиться. Для того-то я трачу столько бумаги, рассказывая о «сумасбродствах» Берры, Делла, Брэнсона: вы должны крепко уяснить себе, как разительно отличается от нашего мышление тех, над кем не властны здравый смысл и общественное мнение, кто глух к критике и свято верит в свою звезду. Это на первых порах мы потешаемся над их сумасбродством, а потом с тайной завистью смотрим на них снизу вверх и объявляем гениями. Лучше уж присоединиться к этому клубу экстраординарно мыслящих и самим давать пищу для восторгов, вы не находите? Так давайте учиться мыслить неординарно – везде и всегда.
Вы верите в «свободу выбора», не правда ли?
Наверняка вы считаете, что способность к мышлению закладывается генетически, как, например, цвет и форма глаз. «Я-то знаю, как устроены мои мозги», – говорите вы себе. Если вы чересчур самокритичны и привыкли безжалостно анализировать свои слова и поступки, если ни в чем не решаетесь выйти за пределы общепринятого, значит, ваши мозги – вернее, то, как они работают, – и есть самое крупное препятствие на вашем пути к сверхдостижениям.
Радуйтесь, это исправимо! Мышление – не генетический признак, а привычка, преходящий, изменяемый, программируемый и адаптируемый навык. Не верьте, когда говорят, что этот родился «с мозгами» и ему все удается, а тот обречен прозябать, потому что «голова у него не так устроена». Вранье, от начала и до конца! Пусть Брэнсон или Берра от рождения мыслят экстраординарно, но они всю жизнь усердно взращивали и оттачивали этот талант! Даже Брэнсон, выходец из семейства законченных оригиналов, волен был идти или не идти по той же стезе, что его родня, и прислушиваться ли к брани и критике, которые обрушивали на него соотечественники.
Ни удачные гены, ни воспитание сами по себе не гарантируют успеха в жизни. Вам решать, менять ли свое мышление. Учтите только, что на этом пути вы столкнетесь с инерцией укоренившейся у вас привычки мыслить, выработанной воспитанием и образованием. Ваш мозг привык действовать по уже отработанной схеме. Это как с условными рефлексами – чем больше практиковать какое-то действие в ответ на определенный раздражитель, тем более прочны и интенсивны соответствующие синаптические связи, а значит, тем увереннее результирующая реакция. Передача информации между соседними нейронами (от аксона пресинаптической клетки к дендритам постсинаптической) называется нейротрансмиссией и осуществляется за счет того, что в зоне контакта между ними – синапсе – высвобождается химическое вещество, называемое нейромедиатором (к ним относятся дофамин, серотонин, эпинерфин, ацетилхолин и ряд других). Нейромедиаторы движутся через синапс и прикрепляются к рецепторам дендритов получающей (постсинаптической) клетки, стимулируя или подавляя ее ответную реакцию (синапсы бывают как возбуждающие, так и тормозные). Присоединение нейромедиатора к дендритам получающей клетки выполняет функцию поворота ключа: получающая клетка активируется, в ней возникает потенциал действия. После того как информация, принесенная нейромедиатором, получена и обработана, он дезактивируется. Позже нейромедиаторы могут быть использованы вновь. Чем чаще возбуждается нервная клетка, тем больше оптимизируется нейротрансмиссия для поддержания «изобилия» сигналов. Этот процесс называется «обучением Хебба» и действует в обоих направлениях. Если пресинаптический и постсинаптический нейроны активны в одно и то же время, сила связи между ними возрастает; если хотя бы один не активен – уменьшается. Когда связь не поддерживается, объем нейромедиаторов сокращается, и рецепторные участки дендритов отмирают. В следующий раз, когда потребуется активировать данную синаптическую связь, в передаче сигнала будет участвовать меньший объем нейромедиаторов, и результирующая реакция мозга будет слабее.