— Однажды тебе придется рассказать мне какую-нибудь историю, — произнесла я. Перекатившись на бок лицом к Дэвиду, я подперла подбородок рукой. Длинные темные волосы скользнули по плечам и каскадом полились вниз, их концами играл влажный ветерок. — Об этой стороне твоей жизни.
— Вряд ли тебе будет интересно. — На миг он задумался и, судя по лукавому изгибу губ, понял, насколько ошибается. — То есть я не уверен, что мне хочется тебе об этом рассказывать.
— Вместе так вместе — в горе и в радости.
— Горя мне выпало более чем достаточно, — заметил он. — Мне бы хотелось получить новые впечатления от жизни — с тобой. И приятные.
— Расскажешь мне историю, тогда пожалуйста.
Он попытался спрятать улыбку:
— Сказочку на ночь?
— Как хочешь. Что-нибудь о себе. О твоем… криминальном прошлом.
По-моему, он был готов раскрыться. Его губы разомкнулись, и на лице я прочитала решимость. Но тут на нас упала огромная тень. Пожалуй, в груди раза в два шире Дэвида и с бицепсами толщиной с мои ляжки.
Культурист. Настолько перекачанный, что даже дыхание отдает стероидами. С пристрастием к армейской стрижке бобриком и огромному количеству на диво уродливых татуировок. Еще и с дружками. С четырьмя. Хотя по части устрашения и запугивания им было до него далеко. Просто много гонора и татуировок. Не очень-то они вписывались в пейзаж. Хотя и не стремились.
Качок уставился на Дэвида с гримасой, которая, наверное, по его представлениям, выражала грозную ярость.
— Вали отсюда! — рявкнул он.
Дэвид посмотрел на него снизу вверх, подняв брови и ни капельки не напрягшись.
— Почему?
Видимо, к логичным вопросам Качок готов не был.
— Потому что я так сказал! — буркнул он в ответ и изобразил на роже капризную надутость, которая очень странно смотрелась в исполнении взрослого мужчины. — Потому что ты лежишь на моем месте, отморозок. А ну пошел отсюда на хрен!
Вот она, обратная сторона сверхъестественных способностей: нельзя просто взять и прихлопнуть любого безмозглого кретина, которому приспичило стать твоей проблемой, как бы этого ни хотелось. Качок, наверное, думал, что он жуть какой крутой, но со мной и тем более с Дэвидом он и рядом не стоял. Но донести сей факт до таких, как он, — деликатно, не ранив их гипермаскулинное чувство собственной неадекватности, — бывает сложно.
Впрочем, Дэвид решил предпринять некоторые шаги в этом направлении.
— Пляж очень просторный, — заметил он.
— Я сказал — это наше место. А ну встал и отвалил, пока мы тебя не зарыли!
Дэвид взглянул на меня, пожал плечами, и я увидела в этом жесте досаду со смехом пополам. Я вздохнула и стала собирать вещи. Дело того не стоило.
Пока Качок не заявил:
— А ты, телка, останься. Я сказал — лежи! Сладенькое нам не повредит. — И высунул язык и подергал им на манер Джина Симмонса, только до Его Рок-величества ему было как до звезд.
Тем временем его дружки нас окружили, отрезая путь к отступлению. Я заметила, что люди, лежавшие и сидевшие по соседству, бросились врассыпную, побросав свои зонтики и полотенца, разумно полагая, что сейчас лучше быть где-нибудь в другом месте.
Я села и подтянула колени к груди, целомудренно обхватив их руками:
— Прошу прощения. Вы, кажется, только что назвали меня телкой? Дело в том, что у меня есть имя. Более того, имена есть у всех девушек, на которых вы пялитесь. Меня, например, зовут Джоанна. Рада познакомиться. — Я медленно и зловеще улыбнулась. — А теперь забирайте своих размалеванных клоунов и найдите себе другое место.
— Пошло-поехало, — пробормотал Дэвид. И снова улегся на спину, мирно сложив руки на груди.
Качок вылупился на меня так, словно у меня отросла вторая пара грудей.
— Чего? Это ты мне, сука, сказала, чтобы я проваливал?!
— Повторяю для ясности: да, я так и сказала. Кстати, поздравляю! Вы наконец-то научились понимать услышанное. Ваша мамочка может вами гордиться.
Такие сложные повороты у него в голове не укладывались, поэтому он вернулся к делу:
— А ну закрой рот, сука долбаная!
Качок думал, что Дэвид сейчас кинется меня защищать, и все время косился на него. Но Дэвид лишь убрал руки с груди и улегся поудобнее, закинув их за голову.
— Не смотри на него, смотри на меня, — велела я и отбросила волосы назад. — Это наше с тобой дело, он тут ни при чем.