Все еще ослепленный внезапной страстью, Том попытался отжать насквозь промокшую одежду, прежде чем снова направиться к своей цели, теперь уже с большей осторожностью. Он не мог нормально дышать. Не мог ни о чем думать. Не мог смахнуть с одежды треклятую вонючую грязь. Только смотрел во все глаза на свою Калипсо, поджидающую (как ему хотелось думать), когда он подойдет и представится.
Пока Том приближался, миллионы умных мыслей и образов вспыхивали в его голове. Он намеревался поразить незнакомку своим остроумием, находчивостью и изысканными манерами (и даже больше того, если все пойдет по плану). И тут она взглянула на него. В ее пронзительных, сверкающих голубых — или, может быть, зеленых? — глазах мелькнуло любопытство.
Том глубоко вдохнул и уже открыл рот, чтобы очаровать ее своими речами, как вдруг понял, что все умные мысли предательски сбежали. В голове было до обидного пусто. Ни одного подходящего слова!
— Приветствую вас. — Он весь съежился от стыда за глупые и банальные слова, сорвавшиеся с его языка.
— И я вас, добрый сэр.
Какой тихий и чистый у нее голос! Все равно что ангельское пение. У Томаса бешено заколотилось сердце под ее пристальным, выжидающим взглядом, а на лбу выступили бисеринки пота.
«Не молчи, Том! Скажи хоть что-нибудь!»
— Прекрасный сегодня день, не правда ли?
— Да, замечательный.
Какой идиот! От былой уверенности не осталось и следа. Пытаясь сохранить остатки достоинства, которое в данный момент опустилось ниже нуля, Том поклонился:
— Я просто хотел сказать, милая девушка, что сегодня действительно хорошая погода. Всего доброго.
Съежившись еще сильнее, он поплелся прочь, но вдруг остановился, краем глаза заметив что-то необычное.
Будучи рациональным и здравомыслящим человеком, он принял это существо за очень большую птицу. Любой англичанин, живший в пятнадцатом веке, столкнувшись с таким чудищем, заговорил бы о драконах, хотя никто и никогда их не видел. Но сейчас это существо парило в небе, похожее на гигантского… Да, дракона! Это на самом деле был дракон — огромный, черный, с выпученными красными глазами и блестящей чешуей. Он кружил над ними, заслоняя собою солнце.
Томас испугался и бросился бежать, но вовремя сообразил, что ему представился удобный случай показать себя во всей красе. Ведь здоровый сильный мужчина произведет большее впечатление своей отвагой, чем жалкими словами. Какая женщина устоит перед победителем дракона?
Это была превосходная идея. До того момента, как дракон надрал ему задницу. Одним щелчком когтя чудовище впечатало его в стену. Оглушенный, Том упал на мостовую. Каждая частичка его тела содрогалась от боли. Боль была просто ужасной. Или ему так казалось, пока женщина не коснулась рукой его лба.
Только что он лежал на грязной мостовой, воняющей сточными водами, а в следующее мгновение оказался в роскошной золоченой кровати.
— Где я?
— Тсс, — ответил ему белокурый ангел. — Вы отравлены ядом дракона. Лежите смирно и позвольте мне вас вылечить, иначе вы непременно умрете.
(Не правда ли, у меня были причины, чтобы начать дергаться?!)
Не желая умирать (поскольку был глупцом), Том выполнил ее просьбу. Он лежал, любуясь точеными чертами ее лица. Она была прекрасна, изящна и милосердна.
— Как вас зовут, моя госпожа?
— Мерлин.
Он решил, что это имя совсем не подходит такой миловидной женщине.
— Мерлин?
— Да-да, успокойтесь.
Впервые в жизни Том подчинился чьему-то приказу. Он лежал с закрытыми глазами, жадно вдыхал аромат сирени, который хранила эта кровать, и думал о том, не спала ли здесь раньше Мерлин. А затем подумал о других делах, которыми можно заниматься в кровати… Особенно вдвоем.
— Прекратите немедленно!
Он открыл глаза, услышав ее сердитый возглас.
— Что прекратить?
— Думать об этом, — резко ответила она. — Я слышу все ваши мысли, и они меня смущают.
— Почему?
— Потому что я — Мерлин и должна хранить целомудрие. Таким мыслям не место в моей голове.
— Но ведь это мои мысли, госпожа, а не ваши, и, если они вам не нравятся, почему бы вам от них не закрыться?
Она одарила его ослепительной улыбкой:
— А вы, оказывается, наглец, Томас. Возможно, мне следовало позволить мандрагору проглотить вас.
— Мандрагору? Это такой корень?
— Нет, это дракон, — объяснила она. — Он может принимать облик как дракона, так и человека, отсюда и название.