— О господи! — Он спрятал улыбку, уткнувшись лицом в ее шею. — Ты на редкость удачно его укусила.
— Да, наверное. Но дело в том, что он теперь тоже превратится в оборотня. Как превратилась я пять лет назад.
Натан кончиками пальцев погладил ее висок. Там, где недавно была содрана кожа, не осталось даже царапины.
— У тебя все так быстро заживает. Не больно, когда я прикасаюсь?
— Нет. — Она сжала его руку. — Больно будет, когда ты перестанешь ко мне прикасаться.
— На это у тебя нет ни единого шанса. — Его губы пробежались по ее уху и щеке, а затем по пальцам, которыми она прижимала к шее его руку. — Значит, поэтому ты и не вернулась пять лет назад?
— Я боялась, — призналась она.
— Просто боялась или было еще что-то, о чем я должен знать?
— Было. Мне понадобилось очень много времени, чтобы прийти в себя. И мне стало намного трудней справляться со своими желаниями. — Например, с желанием увидеть Натана. — А еще я боялась случайно причинить кому-нибудь вред.
— А теперь?
— Теперь я многому научилась. Чем больше свободы я предоставляю волку в себе, тем строже контролирую себя человека. — Не в силах больше сдерживаться, Эмма потерлась о него спиной, а потом добавила со смущенной улыбкой: — Но мой самоконтроль не всегда идеален.
Его рука скользнула вниз, лаская ее бедра.
— Но все-таки он не совсем выключен.
Эмма вцепилась пальцами в простыню, скомкав ее, но, слава богу, не разорвав ногтями. Она еще не умела контролировать свое возбуждение, но уже поняла, что Натан прав. Она высвободилась из его объятий и, чуть ли не задыхаясь, прошептала:
— Нам нельзя.
Натан замер:
— Сейчас или вообще?
— Сейчас. Тетя Летги поднимается к нам по лестнице.
Он тяжело вздохнул у нее за спиной. Эмма хихикнула, но смех тут же оборвался, когда Натан развернул девушку к себе лицом и сжал ногами ее бедра.
Боже, какой у него приятный и волнующий запах! Какой сладостный! Она запустила пальцы в его волосы, приоткрыла рот и почувствовала приятное тепло его языка. Ее ноги оказались между его ногами, она качнулась вперед, еще раз и еще. Дыхание учащалось с каждым движением, и все тело жаждало продолжения.
Но это случится не сейчас. Со звериным рычанием Натан отодвинулся и тут же вскочил с кровати. Тяжело и шумно дыша, со взъерошенными волосами, он стоял перед ней в форменных брюках цвета хаки и такой же рубашке. Он справился с собой, но это далось ему ничуть не легче, чем Эмме.
Теплая волна захлестнула ее, губы сами растянулись в улыбке.
— Шериф Дадли. — Она повернулась на бок и приподнялась на локте. — Звучит намного лучше, чем помощник шерифа Дадли.
Это шутливое прозвище она дала ему, когда они впервые встретились и сразу почувствовали взаимное влечение. Но Эмме было всего шестнадцать, и она даже не думала ни о чем ином, кроме невинных встреч с молодым человеком, уже окончившим колледж. Неудивительно, что их отношения так и не вырвались за рамки «просто дружеских». Оба не хотели рисковать дружбой, сложившейся за первое лето, поэтому боялись что-то менять. И оба страстно желали этого.
И вот теперь отношения изменились. Решительно и бесповоротно.
Натан провел по лицу рукой, наконец-то оторвав от нее взгляд:
— Когда ты утром так меня назвала, ты уже знала о моем избрании? Летти рассказала?
— Я все время следила за здешними новостями.
— Это хорошо. Только вряд ли где-нибудь объяснялось, что большинство людей проголосовали не за меня, а за знакомое имя. Они видели в бюллетене фамилию Форрестер и ставили рядом с ней галочку, забыв о том, что мой отец вышел в отставку и уехал в Аризону. А в результате получили в шерифы Форрестера-младшего. — Улыбка у Натана вышла немного кривоватой. — Не правда ли, я мало что сумел прибавить к доброму имени отца за эти полтора года?
Эмма села в кровати:
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что за это время погибли четыре женщины, а убийца до сих пор разгуливает на свободе.
— Значит, твой отец просто вовремя отошел от дел. — Она подняла голову и пристально посмотрела на него. В лице Натана угадывалось не только раздражение и разочарование, но и чувство вины. — Выходит, ты поэтому не приезжал ко мне в Сиэтл?
Он смотрел куда-то сквозь нее:
— Ты сейчас покачала головой точно так же, как утром. И посмотрела на меня таким же дьявольским взглядом. — Не дождавшись ответа, он засунул руки в карманы. — Да, я просто не мог предложить тебе ничего конкретного.
Если бы он тогда просто появился на ее пороге, этого было бы достаточно. Но Эмма и сама пряталась от него, потому что боролась со своими собственными демонами, — которых он так легко принял, — и теперь она не могла сказать Натану, что его демоны не имеют значения.