А океан отзывался на схватку. Я чувствовала, как растет его беспокойство. Ведь, в сущности, океан – замкнутая система, а тут в нее вливали новую энергию. И мне все это не нравилось.
– Держись, – пропыхтела я девушке. – С тобой все будет нормально. Только без паники, о'кей?
Потом я создала вокруг нее раковину из молекул воздуха, проницаемую лишь для циркуляции газов и непроходимую для воды. Получился «мыльный пузырь», еле заметно переливающийся на солнце. Я отпустила девушку, и пузырь замкнулся. Девушка стала биться в раковине, тянула ко мне руки, но сейчас было лучше предоставить ее самой себе. Скоро она успокоится – как только поймет, что ей ничего не грозит, что она сухая и дрейфует к берегу (об этом я тоже позаботилась – направила силу в нужную сторону).
Я втянула в себя побольше перенасыщенного кислородом воздуха и нырнула в темноту.
Вода превратилась в прохладный бирюзовый купол над головой, искрящийся от ряби. Чем глубже я погружалась, тем темнее и гуще становилась синева. И вот уже она превратилась во мглу. Давление росло, наваливалось на меня. Я умела с ним бороться – не одним, а несколькими способами, но выбрала самый простой: силы Земли позволяли мне подстраивать физиологию под меняющуюся среду. К тому же я умела формировать сложные химические соединения из воздуха в легких и из воды вокруг, так что можно было наладить временную систему возвратного дыхания вроде той, которую применяют ныряльщики, опускающиеся на большие глубины. Невидимые затычки берегли уши от нарастающего давления – еще не хватало разрыва барабанной перепонки на глубине!
Я подстроила структуру глаз, чтобы они впускали больше света, но, когда нырнула еще глубже, это перестало помогать. Придется полагаться на суперзрение – нечто вроде встроенной бортовой системы навигации, которая показывает эфирные узоры окружающего мира. Было крайне неприятно понимать, какой это густонаселенный мир и как мало видно. Мимо сновали какие-то звери – существо моих габаритов их не интересовало, но кое-кто явно прикидывал, не выйдет ли из меня новый источник белка. Не люблю я акул! Очень сильно не люблю…
Однако встреча с самым странным хищником ждала меня впереди: я обнаружила, что Дэвид вовсю сражается с кем-то, кого я сначала не узнала, а потом поняла. Помогла мне в этом не биология, а мифология.
Русалка.
Строго говоря, не русалка, а русал. Верхняя половина тела у этой твари напоминала человеческую, хотя мышцы как-то не по-нашему двигаются вокруг костей, тоже весьма своеобразных. Мне было плохо видно, а интуиция подсказывала, что надо бы разобраться. Обязательно!
Я создала между нами непроницаемый пузырек, призвала в него огонь и осветила море.
Русал бросился на меня с проворством электрического угря и схватил бы, если бы на его пути не оказался Дэвид. Я хотела рассмотреть этого гада и рассмотрела, да так, что перепуталась до полусмерти. Это вам не романтический байроновский морской принц! Представьте себе гибрид «Твари из Черной Лагуны» с акулой-альбиносом и добавьте мускулистый серо-стальной дельфиний хвост. При свете огненного пузырька чешуя у него радужно поблескивала, а глаза были большие и темные, кроме белых вертикальных зрачков. Зубов – куча, и все целились в меня.
Я сама не заметила, как метнулась прочь от него. Мне хотелось, чтобы нас разделяло как можно больше воды. Тварь была так ни на что не похожа, что сделалось нехорошо, будто мировоззрение вывернули наизнанку. Вообще, странно – я ведь жила в мире, который большинство нормальных людей довел бы до грани безумия.
Дэвид врезал кулаком русалу по лицу с такой силой, что гранит разлетелся бы в пыль. А русал только зашипел от ярости и впился зубами Дэвиду в запястье. У него и когти имелись – длинные, острые. Они драли Дэвиду грудь, оставляя бледные порезы. Крови не было – Дэвид подстроил физиологию и сделал ее непохожей на человеческую, чтобы не слишком пострадать.
– Вон отсюда! – заорал он на меня. Слова доносились до меня громко и отчетливо, разве что немного пискляво. – Наверх! Плыви на берег!
Он правильно говорил. Если уж Дэвиду было не справиться с этой тварью, куда мне! Я чувствована, какую мощь она источает, – русалы были ровней джиннам, то есть их водяным эквивалентом. Смотрители вроде меня редко с такими сталкивались, а если и сталкивались, редко уходили живыми.
Надо было послушаться совета Дэвида, надо! Но стоило мне стрелой кинуться к далекому голубому миру над головой, как что-то мертвой хваткой вцепилось в мою щиколотку. Костлявыми и поразительно сильными пальцами. Я посмотрела вниз и в сумеречном водовороте суперзрения увидела второго русала. Впрочем, нет, – это была русалка, укомплектованная маленькими торчащими грудями. Она была ничуть не привлекательнее самца своего вида.
Не то чтобы я была сверхъестественно мускулистой, но обладаю способностями, которые могли бы застать врасплох среднюю русалку, и воспользовалась этими преимуществами на все сто. Послала через все тело трескучий разряд энергии – кожа от него наэлектризовалась и обожгла русалке руку. Она выпустила меня и замахнулась когтями. От них я, можно сказать, увернулась, но ей удалось прочертить сзади на правой ноге, над щиколоткой, неглубокие красные полосы. В ответ я ее хорошенько пнула, прямо в грудину. Русалка взмахнула хвостом и практически сразу выпрямилась, рванулась ко мне, разинув зубастую акулью пасть.
Я сгустила воду между нами до консистенции желатина. Русалка пыталась проплыть, но налетела на стену и отскочила. Я увидела, как на ее рыбьем лице промелькнуло недоумение. Решила, я легкая добыча! Ага, сейчас!
Все это казалось забавой, хотя забавой не было. Я понимала, что должна бы испугаться, а вместо этого мне стало интересно и жутко. По правде говоря, я изо всех сил сдерживала маниакальный хохот и не могла сосредоточиться. Сгущенная вода размягчилась, и русалка снова бросилась на меня. Я могла держать ее на расстоянии, но меня разбирал смех. Пришлось очень быстро дышать, чтобы обеспечить себе необходимое преимущество. Голова кружилась. Грудь болела. Все шло наперекосяк.
Теплые пальцы Дэвида сомкнулись вокруг моего запястья, и я сообразила, что забыла насытить легкие кислородом, – перед глазами мелькали мушки, и я едва не потеряла сознание. Расслабившись, я предоставила все Дэвиду – пусть его сила тянет меня к поверхности. Теперь я сосредоточилась на внутренних ощущениях и на том, чтобы подстроить организм к перепаду давления, зарастить рану на ноге. Еще не хватало подманить акул!
Я видела, как русал со своей самкой пытаются нас догнать, взмывают из глубины, словно серые рыбы, и моргают в сумеречном свете, преодолевая декомпрессию у поверхности. Все-таки русалки – глубоководные твари. Самка сдалась первой и нырнула в уютную плотную тьму.
Твердые когти русала задели мою ногу, но удержать не смогли, и я видела, как он зашипел от досады, а потом взмахнул мускулистым хвостом и умчался вниз, на самое дно.
Мы вылетели на поверхность с такой скоростью, что буквально взмыли в воздух метра на полтора, а затем плюхнулись в воду. Дэвид обхватил меня руками – теплыми, настоящими, – и я жадно втягивала в себя сладкий влажный воздух.
– Я же тебе сказал плыть наверх! – крикнул Дэвид. – Обязательно нужно драться со всеми подряд?
Спорить я не стала, хотя на самом деле я просто спасала свою шкуру.
– Все нормально, – отозвалась я. Именно этого ответа он ждал. – Дэвид, у меня все нормально.
Он выдохнул, и я почувствовала, что его объятия стали еще крепче.
– На этот раз повезло, – сказал он. – Хватит, Джо, наигралась. На берег!
Мне даже плыть не пришлось – Дэвид тащил меня на буксире. Он мчался к берегу, ровно и без устали загребая воду. Краем глаза я заметила пузырь, который создала вокруг спасенной девушки. Она была уже у самого берега, ее прибило волнами. На гребне последней волны я проколола пузырь, и девушка упала в барашки, прямо на песок, в объятия своего Кэлвина Харпера.
Ну вот, хеппи-энд!
– Кто это? – спросила я Дэвида. – Что это за… существа?