Он рассмеялся бархатным, низким смехом. Отпустив девушку, Очен указал на край платформы:
– Все, что ты видишь отсюда, мое. Это мой мир.
Наталья заглянула через край, от высоты ее замутило. Она отметила, что у платформы нет никаких перил. Тому, кто может летать, они не нужны. Между ветвями она заметила лесной ковер, простиравшийся, казалось, без границ. В его центре из расщелины поднимался туман.
– Моя семья тоже живет здесь, – промолвил Очен. Его тепло грело ей спину. – Сестры, братья, кузены.
– Они тоже могут летать?
– Да.
– Я не могу, – сказала девушка.
– Это не важно. – Очен обнял ее за талию. – Я буду держать тебя, и ты не упадешь.
Наталья вгляделась в его серебристые глаза. Она чувствовала, что попала в ловушку, так же как это случилось в бальной зале Делии. Его глаза словно завораживали. Она моргнула:
– Нет. Я не хочу фантазий. Я хочу тебя. – Внезапно ей в голову пришла паническая мысль. – Это ведь не сон, да? Я ведь не вишу на краю пропасти без сознания, правда?
Очен провел пальцами по ее щеке:
– В фантазии ты была бы чище.
– Ну спасибо большое!
– Но ты мне нравишься такой. – Очен поцеловал ее в кончик носа. – Останься со мной, Наталья. Прошу, – добавил он, чуть нахмурившись.
– На какое-то время, – прошептала она.
Очен подхватил девушку на руки и спрыгнул с платформы. Волна холодного воздуха помешала ей закричать, а затем они оказались на другой платформе, поменьше, и расположенной выше, но тоже сплетенной из живых ветвей. На ней оказалась постель, по крайней мере ложе из свежих листьев. Гирлянды, что купила Делия для бала, меркли в сравнении с этой живой красотой. Очен положил девушку на благоухающее ложе.
– И кто я, Королева леса? – спросила она.
Вместо ответа, он стянул с нее сапоги, расстегнул брюки и тунику и снял их. Наталья инстинктивно вцепилась в ткань. Ей не следовало быть раздетой за пределами спальни. Нельзя было находиться без одежды в присутствии другого человека. Высокородные леди никогда не обнажались ни перед кем, исключая пару секунд после своего рождения и… в общем, никогда. Даже купание производилось в абсолютном, строжайшем одиночестве.
Очен сорвал лист с ближайшей ветви, подержал между ладонями, а затем провел им по ее коже. Она хотела было спросить, что он делает, но затем увидела, что царапины, укусы и мозоли на руках уменьшались и наконец исчезали вовсе. Ловец исцелял ее.
– Именно так ты вылечил себя? – спросила она.
Он кивнул:
– Моему брату пришлось заряжать для меня листья, но да, именно так.
– Удивительно, что Ловцов снов не пленяют именно из-за этого искусства.
– Это работает только с листьями с одного из деревьев самого Ловца снов. Думаешь, как долго просуществует эта медицина, когда все деревья будут срублены, а Ловцы снов пойманы?
– Недолго.
– У твоего вида своя медицина, собственного изобретения. У нас есть наши листья.
– Я просто удивляюсь, что никто не знает об этом.
– Они используют нас лишь для того, чтобы воплощать в жизнь фантазии, – отозвался Очен. – Настолько закрылись от радости и удовольствия, что могут видеть в нас только способ жить в своих мечтах. Это для них важнее исцеления.
Наталья взглянула на свою исцеленную кожу:
– Спасибо тебе.
Очен мягко толкнул ее обратно на зеленое ложе. Листья были мягкими, благоухающими и словно обнимали, как облако. Нежными неспешными поцелуями Очен покрывал ее тело.
Наталья провела босой ногой по его голени, наслаждаясь ощущением твердых мускулов. Его поцелуи стали требовательнее.
– Прошу, останься со мной, – прошептал он.
– Мой проводник будет волноваться.
– Я отправил одного из братьев, чтобы успокоить его и устроить поудобнее.
– Очень любезно с твоей стороны.
Он вновь улыбнулся:
– Ты хочешь, чтобы я убедил тебя остаться?
– Я была бы не против.
Электрический ток волнами переливался по ее телу, когда Очен поцелуями покрывал ее губы, шею, груди. Она стонала, выгибаясь к нему, желая его.
Ловец сорвал повязку, и теперь их ничто не разделяло. Кожа коснулась кожи, тело – тела впервые за всю жизнь Натальи.
Серебристые глаза Очена сверлили ее, вбирали в себя.
– Я не хочу причинить тебе боль.
– Ты и не причинишь.
Наталья когда-то была в клинике, где ей удалили девственную плеву во время прохождения церемонии по наступлению совершеннолетия. Никто никогда не рассчитывал, что у нее будет настоящая физическая связь.
– Я хочу никогда не причинять тебе боли. – Очен закрыл прекрасные глаза, и внезапно девушка почувствовала его внутри себя, от величины его жезла у нее перехватило дыхание.
– Все хорошо? – промурлыкал он.
– Да, да, все прекрасно, – попыталась сказать Наталья, но с ее уст сорвались только сладкие стоны.
Желая унять его беспокойство, она ладонями обхватила его лицо и прикоснулась к губам. Очен улыбнулся в ответ и начал медленно двигаться в ней, все ускоряя темп.
Вот что означало желание. Вот что значило заниматься любовью. Наконец-то после столь долгого ожидания.
Наталья с трудом вздохнула, а затем ее тело стало напряженным и горячим. Его твердый, внушительных размеров жезл с силой вонзался в нее.
– Очен… Я сейчас… я не знаю… словно летаю. Распадаюсь на куски.
– Не сопротивляйся. – Он полуприкрыл глаза. – Любовь моя, пусть это случится.
Наталья не была уверена в том, что именно должно было случиться, но черные волны чувств внезапно поглотили ее. Она изгибалась и извивалась, со стоном выкрикивая его имя и ногтями царапая спину.
– Да, – прошептал он. – Да, любовь моя.
Они достигли пика вместе. Она читала об этом, но научное описание было сухим и безжизненным. А на самом деле это была радость, любовь, мощь, сила. Экстаз. Это было лучше всех фантазий.
Девушка откинулась на спину, Очен был сверху. Не разжимая объятий, они целовались, смеялись и катались по ложу.
– Останься со мной, – промолвил Очен, когда они снова затихли. – Я люблю тебя, Наталья.
– Да. – Наталья улыбнулась ему – человеку, который показал, что такое страсть, не осуждая ее при этом. Он видел ее фантазии, надежды и сны, и они ему нравились. – Ты знаешь, о чем я сейчас мечтаю?
Очен пристально взглянул в ее глаза. Наталья почувствовала, что тонет, но знала, что лежит под ним, в безопасности.
– О непристойностях, – улыбнулся он порочной улыбкой.
– Только с тобой.
– Да, я знаю. Ты хочешь остаться со мной и всегда заниматься со мной любовью.
– Довольно точное описание.
– Тогда останься. Не возвращайся в свой прежний пустой мир.
Наталья оглядела странное, живое, зеленое место, которое так подходило Очену.
– Я должна буду все рассказать матушке и собрать кое-какие вещи. Но да, я останусь.
Он коснулся носом ее щеки:
– Что заставило тебя передумать? Наше занятие любовью?
– Матушка всегда говорила, что, когда я ощущаю желание в своем сердце, надо крепко держаться за него обеими руками. – Наталья схватила Очена за плечи. – Так я и делаю.
Очен взял ее руку и поцеловал нежную ладонь:
– Твоя матушка очень мудра.
– Да, – мягко улыбнулась Наталья. – Я всегда ее слушаюсь.
[1] В кельтской мифологии — королева Неблагого Двора, объединяющего всех темных волшебных существ.
[2] Слышать издалека (лат.).
[3] Футон — традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраца, расстилаемого на ночь для сна. — Прим. ред.
[4] 179 см.
[5] 17 марта.
[6] Кари (гавайск.) — закон, строгие правила.
[7] Lanai (гавайск.) — открытая веранда.
[8] Нантакет — это Массачусетс.
[9] Спиритический термин, подразумевающий получение информации от высшего разума.
[10] Согласно кельтским легендам, к Seelie Court (Благому Двору) принадлежат все светлые волшебные существа. — Прим. пер.