Деймон уставился на Сириуса, как на душевнобольного.
- Вы можете первое время оставаться в замке, однако, звания «генералиссимус» вы лишаетесь, – нараспев сказал Сириус. – Пожалуйста, сдайте звездочки с погон.
И, наслаждаясь произведенным эффектом, Сириус решил подытожить.
- Что до вас, уважаемый министр магии, у меня есть прошение и о вашей отставке. Ибо проблема с хогвартским маньяком была халатно проигнорирована вами.
- Что? – прорычал Клаус. – Давайте, уберите с постов Люцифера и Сальваторе! Тогда всем жопа настанет.
- А вы, задержанный, имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, будет использовано против вас.
- Литр водки. Хрен вы используете против меня литр водки! – крикнул Клаус, когда на его запястьях щелкнули наручники.
И, обернувшись напоследок, Клаус обвел взглядом гримерку.
- Если кто-то хочет что-то найти, пусть идут в лес. В лесу загадок много, – произнес Клаус, глядя на шкаф, в котором прятались библиотекарь и трудовик. – Да иду я, иду!
- Больше здесь делать нечего, – вздохнул Люцифер, когда Клауса увели под белы рученьки в следственный изолятор. – Вы идете, товарищ генералиссимус?
- Уже не генералиссимус, – проскрипел Деймон.
Люцифер ласково улыбнулся.
- Генералиссимус – это не только воинское звание. Это состояние души. А душу у вас никто не отнимет.
Деймон вздохнул и первым вышел из гримерки. А Люцифер, едва заметно подмигнув шкафу, лебедушкой выплыл следом.
* *
Опустив на прикроватную тумбочку охапку листьев лопуха, надерганных у крыльца, Деймон сел на табурет перед койкой с каменной девкой на ней.
- Пляши, стерва, лишили меня звания, – сказал военрук. – Небось, сидишь там, в аду, и радуешься.
Конечно, Гермиона не ответила, однако, бывший генералиссимус, настолько верил в их ментальный диалог, что продолжил:
- Северус говорит, что Ахуитительный Чудо-Квас почти готов. Недолго тебе, стерва, камнем на койке лежать. – Деймон глянул в остекленевшие глаза и усмехнулся. – Нет, ну какая же у тебя страшная рожа…
Медсестра покрутила пальцем у виска и вышла из больнички.
- Вот что ты за человек, стерва? Только я начал тебя ненавидеть чуть меньше, как ты нарвалась на маньяка. И все, в пизду наши негласные договоренности.
За ширмой, установленной у соседней койки, кто-то громко всхлипнул. Деймон, потянувшись и заглянув за ширму, увидел на койке вытащенного из мавзолея Эдварда, не подающего никаких признаков жизни. А рядом, на стуле, сидел Джереми Гилберт и, высмаркиваясь в свой дорогущий шелковый шарфик, тихонько проливал горючие слезы над телом возлюбленного.
- Ну что ты, петушара, соплями по Эдику мажешь? – раздобрился Деймон. – Не сцы, Квас почти готов.
Джереми зарыдал еще громче и, кинувшись к военруку, рухнул ему на грудь и захныкал так громко, что стекло в его хипстерских очках треснуло.
- Ну все, – пробухтел Деймон. – Только Катерина и Долгопупс имеют право рыдать на моей груди. Слышишь, петушок?
Джереми что-то пробулькал в ответ. А Деймон, отвернувшись, снова взглянул на Гермиону.
- Нужна ты мне, стерва. Клауса посадили, Люцифера с поста сняли. Стефан еще со своим розовым блокнотом…нужны мне чьи-то мудрые мозги, горячее сердце и страшная рожа. Ну, пойду я, стерва. А то заплачу, – отпихивая от себя Гилберта, сказал Деймон, сжав напоследок твердую руку кудрявой девки.
Сжал и ощутил пальцами кусок бумажки, зажатый руке Гермионы.
- Что за хуйня? – прошептал Деймон, пытаясь вытянуть бумажку. – Стерва, мать твою….
И, с помощью Джереми, все-таки вытянув бумажку, чуть надорвав ее, Деймон, как мог, распрямил ее и поднес к настольной лампе, читая написанное.
Лицо генералиссимуса вытянулось, рот приоткрылся, а глаза от изумления сошлись на переносице.
- Ну ты даешь, – прошептал Деймон. – Ай да стерва, ай да сукина дочка…
====== Глава 21. ======
- А мы точно все правильно делаем? – в который раз спросил Стефан.
- Естественно, – кивнул Дин, переступая через корягу.
Неутомимые искатели истины, просочившись мимо охраны, спустились по тропе в Запретный лес и, отмахиваясь от комаров, шли, куда глаза глядят. Винчестер, вооруженный граблями, махал ими так, что едва не зашибал Стефана, а сам библиотекарь, будучи куда как более смышленым, нежели трудовик, внимательно изучал следы на тропе
- Есть, – шепнул Стефан, посветив на дорожку газовой зажигалкой. – Следы. Предположительно сорок пятого размера.
- Обрати внимание, как втоптана пятка в землю. – Будь рядом Шерлок Холмс, он бы расцеловал Винчестера за проявление проблесков дедукции. – Значит, каблук был довольно высоким. Притом, что обувь – явно мужская. Кто может носить обувь на каблуке?
- Клаус, – прошептал Стефан.
- Ты понял это по следу? – восхитился Дин.
Стефан помотал головой и указал пальцем на древний тополь, на стволе которого перочинным ножом было нацарапано «Здесь был Клаус».
- Туда, – сказал библиотекарь, поспешив вглубь зарослей.
Какой секрет таил Майклсон в лесу? Если не додумался Стефан, то Дин и подавно.
- Знаешь, мы могли бы догадаться, – протянул Стефан. – Что в лесу кто-то есть.
- Как?
- Помнишь, Аларик был в лесу в разведке? И вернулся пьяный. Кто-то же его споил!
- Мы оба знаем, что он мог нажраться сам.
- Но не до такой степени. Кто-то вывел его из леса.
Дин поразился светлой голове вампира и закивал. Вот они уже вышли из колючих зарослей, расцарапанные и усталые, и оказались на поляне. И только Дин хотел достать из кармана беляш и передохнуть, как Стефан подпрыгнул.
- Смотри! – воскликнул он, указав пальцем вдаль.
В промозглой тьме виднелся костер, как крохотная яркая точка на черном холсте ночи.
Стараясь не шуршать и не дышать, не чавкать и не сопеть, путники прокрались по тропе к извилистой дороге, усыпанной камнями, к землянке.
- Выйду ночью в поле с конем, – пропел тоненький женский голос.
Дин посинел от страха.
- Ночкой темной тихо пойдем, – отозвался хор мужских голосов.
Стефан, достав из кармана пластмассовую вилку (да, во всем, что касалось самозащиты, Стефан был идиотом), и прокрался еще ближе.
Пение становилось громче. Дин от волнения едва не поперхнулся беляшом.
И, на свою беду, поперхнулся-таки.
Пение стихло.
- Клаус? – кликнул девичий голос, еще недавно певший песню про коня. – Клаус, это ты?
Стефан, увидев, что сидящие у костра мужчины потянулись за длинными палками, понял, что конспирация провалена. Ничего не оставалось, как выйти из укрытия.
- Мы друзья Клауса, – сказал Стефан и, вылезая из-под куста, поднял руки вверх.
Но, глянув на девушку, приблизившуюся к нему, отпрыгнул назад, повалив на землю Винчестера.
- ТЫ?
- Ты? – ужаснулась девушка.
- Хуясь, – только и протянул Стефан.
Винчестер, не понимая ровным счетом ничего, оглядел девицу, напугавшую библиотекаря. Это была странного вида особа, одетая в нарядный сарафан и красные сапожки, а кокошник, подрагивающий на ее голове, очень уж аутентично сочетался с длинной белокурой косой.
- Так она ж у тебя на свадьбе была, – ойкнул трудовик, смутно припоминая девушку.
- Что ты здесь делаешь, Ребекка? – спросил Стефан и, глянув на двух мужчин, одетых в льняные косоворотки, кивнул. – Элайджа, Кол, рад видеть.
Ребекка Майклсон, жестом пригласив гостей присесть к костру, поправила кокошник на голове (одевал ее явно Клаус) и села рядом.
- Элайджа, я думал ты погиб, – произнес Стефан.
- Негоже тебе, отрок, думать, аки самый разумный здесь, – пробасил Элайджа. – Коли пришел к костру, слово молви.
- Я чего-то не понимаю, – простонал Винчестер.