Экологизм функционирует как проект бессмертия, предлагая психологическое избавление от смертности. Шелленбергер упоминает об исследованиях, показывающих, что "дети, которые участвуют в климатическом активизме, имеют лучшее психическое здоровье, чем дети, которые знают об изменении климата, но ничего не делают для этого". Он отмечает, что рост климатической тревоги совпал с ростом уровня тревоги, депрессии и самоубийств в США и Европе, причем "семьдесят процентов американских подростков называют тревогу и депрессию основной проблемой".
Как и любой проект бессмертия, экологизм требует для своего функционирования определенного нарратива. Один из таких нарративов - героическая борьба экологических активистов и ученых с промышленными злодеями. Но любая история, в которой присутствуют злодеи, порождает гнев, и это может быть опасно. Например, выбросы углекислого газа не порождены злыми намерениями, а "являются побочным продуктом потребления энергии", что является необходимой частью ликвидации глобальной бедности. Если бы экологи добились успеха в сокращении использования ископаемого топлива в развивающихся странах, пострадали бы самые бедные и уязвимые люди в мире. Конструктивный гнев, пишет Шелленбергер, может изменить систему, но нигилистический гнев грозит большими разрушениями.
Помимо гнева, апокалиптический экологизм порождает много печали. Это пессимистическое мировоззрение, согласно которому стремление к процветанию приведет к вымиранию нашего вида. Шелленбергер вспоминает, что "чем больше апокалиптических экологических книг и статей я читал, тем грустнее и тревожнее себя чувствовал". Он отмечает, что, хотя экологи могут избежать депрессии с помощью своего движения, нарратив, который они продвигают, усиливает тревогу, которая уже растет в современном обществе.
Наша книга - это светская книга, а не религиозный трактат. Наши ценности гуманистичны. Мы ценим жизнь, потому что ценим свою собственную жизнь и жизнь своих друзей и близких. Мы не приветствуем и не осуждаем упадок организованной религии как источника смысла. Мы признаем это как факт современной жизни. Аналогичным образом мы признаем, что для того, чтобы справиться со смертью, в человеке развилось сильное стремление к трансцендентному. Наконец, мы замечаем, что в отсутствие традиционной религии потребность в трансцендентном восполняется чем-то другим, в том числе, как выяснил ученый из колледжа Уильямса Джейсон Джозефсон Сторм в своей книге 2017 года "Миф о расколдовывании: Magic, Modernity, and the Birth of the Human Sciences", духовность нью-эйдж, паранормальные верования, языческое поклонение природе и т.п.
Упадок религии в богатых странах (и среди образованной и все более преуспевающей мировой элиты) привел к образованию пустоты, которую все больше заполняет экологизм. Как пишет экономист, историк и христианка Дейрдре Макклоски из Иллинойского университета в Чикаго в своей книге 2010 г. "Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир",
[Экологизм] преподается сейчас в американских школах как гражданская религия (и с еще более пылкой риторикой в Германии, Нидерландах и особенно в Швеции).... [В Швеции поклонение природе начинается дома и в детских садах, с рассказов о благодетельном тролле Мулле [популярный детский персонаж], и продолжается в остальных школах, занимая значительную часть учебной программы на манер религиозного обучения. К зрелому возрасту каждый швед становится страстным поклонником природы и проводит воскресные дни, собирая ягоды в лесу. Человеку необходим такой контакт с трансцендентным (хотя богословы отмечают, что поклонение чему-либо, кроме Бога, имеет проблему идолопоклонства перед тем, что пройдет). Сегодня Швеция - не более светская страна, чем во времена норвежских богов или лютеранства. Шведы презирают Аллаха, но страстно поклоняются трансцендентности Mulle..... Левые экологи поклоняются Мальтусу, опираясь не на свежие научные данные, а на математическую "логику", согласно которой "ресурсы должны" быть ограничены. (Такая бездоказательная логика, не требующая утомительного изучения социальных наук и социальных фактов, может объяснить, почему механистический экологизм привлекает так много ученых-физиков и особенно биологов). Забудьте о Марксе, говорят новые левые 2010 года. Ура Мальтусу.