Один из полицейских, Джим Андерс, согнулся, разглядывая тыльную сторону ладони.
— Чертовски жжется, — пробормотал он.
— Дай — ка я гляну, — сказала Диана. — Эй, не шевелись! Ты дотронулся до морского ежа. — Сильно сдавив мякоть ладони, она извлекла наружу стерженек тонкого шипа, вонзившегося в кожу. — Не вздумай тереть. У этой иглы кончик зазубрен, ты ее только глубже загонишь в кожу. Я вытащу ее в доме.
— А я ничего не касался, — сказал Андерс.
— Морского ежа можно задеть даже не заметив, — показала головой Диана. — Со мной это не раз случалось, когда ныряла.
У Андреса от боли слезы навернулись на глаза. Пальцы левой руки с силой сомкнулись на запястье правой. Кожа вокруг иглы горела нездоровой краснотой. Плохо дело.
— Я же ничего не касался, — упрямо повторил он.
Я поднял обломок дерева, выбеленного морем, замахнулся им на морского ежа, забившегося в коралловую щель, и внимательно осмотрел обломок.
Из дерева торчало с полдюжины черных иголок…
Господи! Я схватил Диану за руку и выволок из опасной зоны, на бегу предостерегающе крича остальным. Дэн побежал за нами. Полицейские обступили нас, и я показал им обломок дерева.
— Ты хочешь сказать, что еж метнул иглы? — недоверчиво осведомился Дэн.
— Проверь сам, — посоветовал я.
— Папа, не надо, — поспешно сказала Диана. — Я все сама видела. Именно так погибли наши дельфины. Помнишь, в каждом из них мы нашли вот такие иглы? Мы-то решили, что подцепили их, когда оттаскивали тела подальше от Рифа.
— Пришлите вертолет скорой помощи к дому Уэстэвэя, срочно! — распорядился Рекнни в свой наручный визифон. — Как ты себя чувствуешь? — обратился он к Андресу, который скорчился над своей рукой с посеревшим от боли лицом.
— Это не обычный морской еж и не обычная игла, — проговорил Дэн. — И весь этот проклятый Риф — не обычный.
Чайка уселась на коралловый пик, не сводя глаз с дельфиньих останков. Алчная пожирательница падали ждала, когда мы скроемся из виду.
— Присядь-ка лучше. — Ренни извлек нож, наклонился над Андерсом и занялся малоприятным делом. Я увидел, как брызнула кровь. — Сиди и не шевелись, ладно? Сейчас прибудет помощь. — Он резко повернулся к Дэну. — И ты зовешь себя океанологом? Какого черта ты не знал об этом? Пудришь мне мозги болтовней о Миранде Марджорибэнкс! Твое счастье, Уэстэвэй, что я не включал диктофон. И вот что я тебе скажу: если Андрес… — Ренни не договорил.
— С ним все будет в порядке, — сказал Дэн. — Ему досталась только одна игла, а дельфинам — по нескольку дюжин. Чего я не понимаю… — Он впился взглядом в Риф. — Дельфины ведь обычно хорошо чувствуют опасность. Как же это им пришло в голову шнырять вокруг Рифа?
— Да уж верно не с подачи Миранды Марджорибэнкс! — огрызнулся Ренни.
Дэн, однако, был не из тех, кто легко признает свои ошибки, и начал громко рассуждать о природе и развитии Ползучего Рифа. Андрес тихо постанывал, а Ренни нетерпеливо глядел на небо.
Почему только Дэн оставил свою профессию и выбрал такую примитивную жизнь? И только ли научное воодушевление горело в его глазах, когда он смотрел на Риф и рассуждал о полипах, медузах, кишечнополостных и иглокожих?
Прилетел вертолет скорой помощи, взметнув в воздух вихрь песка и гальки. Погрузили Андерса. Скоро взлетел и полицейский вертолет, и мы трое — я, Дэн, Диана — остались одни посреди внезапной тишины.
— А чайка-то так и не двинулась, — сказал Дэн.
Риф побил хищницу ее же оружием.
Мелкие распри — главное занятие многих жителей Полуострова, но я к их числу не отношусь. Всю следующую неделю до меня доходили слухи, что вражда между Дэном и Мирандой Марджорибэнкс все усиливается, так что я держался подальше от их лагуны, и от «Тихоокеанского Питомника». Очень уж неохота ввязываться в чужие дрязги.
В воскресенье я заехал к Кариоке Джонс. Почему? Да потому что она — один из лучших моих клиентов. Вот и все. Мы сидели в обзорном зале ее воздушного дома и смотрели, как в сотне метров внизу волны медленно лижут берег.
На бурном мартовском ветру в таком доме не слишком уютно. Хмелея от качки, мы взлетали в небо, Кариока взвизгивала от восторга и цеплялась за мою руку, расплескивая ликер на обивку кресла.
— Джо, дорогой мой, ну разве это не прелесть? — проворковала она.
— А кабель проверяют часто?
— Вчера здесь была Миранда, так она порядком испугалась. Она, бедняжечка, не переносит высоты.
— Миранда — здесь? Я думал, ты ее и на дух не переносишь.
Черные глаза Кариоки блеснули.
— Джо, да с чего ты это взял, скажи на милость? Из — за досадного недоразумения, случившегося в ее питомнике… ну знаешь, серьезные женщины вроде нас с Мирандой не позволяют таким глупостям становиться помехой дружбе. Джо, все кончено и забыто. Я вызвала ее осмотреть Челмондели — он в последнее время был немного не в себе.
Отвратительная рыба-пила лежала перед нами на коврике. Услышав свое имя, она дернула головой. Метровой длины пила чиркнула по воздуху, едва не задев мою лодыжку. Господи Иисусе!..
— Спокойно, малыш, — пробормотал я. Уродина пристально следила за мной, акулоподобное тело напряглось, в жаберных щелях пульсировал оксигенатор. У меня по спине пробежали мурашки.
— Но дело кончилось тем, что Миранда почувствовала себя хуже, чем рыба! — захохотала Кариока и своей прелестной ручкой ухватилась за мое плечо — дом снова качнуло. Лучше не думать о том, откуда у стареющей женщины такие молодые руки. — Пришлось мне опускаться на землю, чтобы она могла закончить осмотр. Впрочем, я согласилась всецело бросить силы «Врагов Рабства» на поддержку ее великого дела. Она, дорогуша, была так довольна!
— Я думал, что «Врагов» распустили.
— Послушай, Джо, только потому, что было отложено принятие этого отвратительного закона об уголовной реформе, нельзя пускать на ветер великолепный боевой дух моей организации. «Враги рабства» живы, едины и только ищут дела, в котором можно было бы заявить о себе. И теперь мы нашли такое дело — благодаря Миранде Млрджорибэнкс!
— Гм, — забеспокоился я, — и какое же это дело?
Активисты Кариоки меня раздражают. Когда-то я и сам был с ними, но их методы показались мне слишком грубыми. Должно быть, я прирожденный законопослушный гражданин. Не то что Кариока — только из тюрьмы, и снова рвется в бой.
Она посерьезнела:
— Ты слыхал, что этот неотесанный рыбак Уэстэвэй замышляет взорвать Ползучий Риф? Он решил уничтожить этот уникальный экземпляр земноводной жизни только потому, что тот стоит на пути его непомерной страсти к наживе!
— Насколько мне известно, Риф убил его дельфинов.
Кариока только фыркнула.
— Не сомневаюсь, что у Рифа были на то свои причины. Так или иначе, а «Враги» намерены помешать этому замыслу, даже если им придется пикетировать возле самого Рифа. Мы скорее сами погибнем от подлого взрыва, чем позволим уничтожить такую красоту!
— Гм… на твоем месте, Кариока, я не подходил бы слишком близко к этому рифу.
— О, я вполне признаю, что у бедного создания есть свои, хоть и слабые способы защиты! — заверила она.
Должен ли я предостеречь Дэна? Черт побери, да! Я нашел его во дворе дома — он бросал палку ручному дельфину. Тот подскочил к воротам, носом откинул щеколду и распахнул ворота. Затем умница-дельфин прополз по гальке туда, где лежала палка, и с ней вернулся к Дэну, сияя ухмылкой и отдуваясь. Дэн заметил меня и проворчал что-то приветственное.
— Марджорибэнкс напустила на тебя «Врагов Рабства», — сообщил я ему.
— Знаю, Джо, и буду наготове, он искоса глянул на Риф. — Пускай только прибудет взрывчатка, и этот малыш взлетит на воздух, как миленький, а «Враги» пусть себе хоть лопнут. Пойдем в дом, выпьем. Я тебя недели две не видел, Джо.
Диана была дома — готовила ужин на старомодной плите, которая топилась дровами. Дэн порой чересчур буквально понимал девиз «назад, к природе». На скамье, в углу стоял электронный микроскоп, рядом лежали куски коралла.
— Дэн, а почему бы тебе просто не построить ограду вокруг Рифа? — спросил я.